– Я рада вас видеть, мой господин, – спохватившись, замерла женщина, опустив руки, выпятив грудь и глядя прямо перед собой.
– Я тоже очень рад тебя видеть, – кивнул Посланник.
– Простите меня, мой господин, я никак не ожидала вас здесь увидеть.
– Ничего страшного, – кивнул Найл. Мимолетное прикосновение к мыслям хозяйки показало: она и сама понимает, что плохо справляется с порученным делом, и не ждет никакой награды. Посланник немного расслабился. Хотя бы здесь не придется увиливать от своей приятной обязанности под надуманными предлогами. Как идут твои дела?
– Мы получаем двух-трех детей в день. Иногда их подбрасывают бесплатно, иногда приносят бродяги. Наверное, воруют у родителей. Я покупаю: все равно ведь выбросят, и ребенок умрет.
– Это правильно, – кивнул Найл. – Но тебя за это не ругают?
– Несколько раз собиралась толпа и пыталась прорваться в дом. Кричали, что мы торгуем детьми, а это страшный грех. Люди из замка разгоняли толпу, и она перестала собираться. Но мы сделали дверь из двух половинок: если открыта верхняя, ворваться в дом все равно трудно.
– А зачем переставили глубже в дом?
– Когда детей подкидывают, их просто оставляют под дверью. На улице их могут просто затоптать. Люди, когда торопятся, совсем под ноги не смотрят.
– И это правильно.
– Мне пришлось отказаться от домов на берегу озера, – призналась Райя. У меня стало накапливаться совсем мало детей.
– Скоро станет больше, – утешил ее Найл. – На юге идет война. Значит, появится много сирот, будут мародеры. Наверняка некоторые захотят подзаработать, продав тебе детей.
– Они могут захотеть отнять ребенка у уставшего или испуганного родителя, мой господин, – неожиданно возразила надсмотрщица. Разве это хорошо?
– Зато теперь никто не бросит умирать в грязи орущего младенца, зная что его можно хорошо продать, – полол плечами Найл. – Разве это плохо?
– Я не знаю, мой господин. Здешние люди ненавидят нас, но все равно постоянно несут продавать, а то и вовсе бесплатно подбрасывают детей. Почему так получается?
– Потому, что в этом мире нет ничего определенно плохого или хорошего. Плохим или хорошим любое дело становится только в конкретных обстоятельствах.
– Иногда мне становится страшно, мой господин. Если они все-таки ворвутся в дом, то что они сделают с детьми? – Скорее всего, они и сами этого не знают, Райя, – положил Найл руку ей на плечо. А теперь скажи, с тобой ничего странного в последние дни не случалось?
– Нет, мой господин. А что должно было случиться?
– Да, наверное, и вправду ничего…
Действительно, бывшая хозяйка солеварни больше не была беременной, и не могла представлять интереса для похитителей из другого мира. Вот если бы она… Найл тряхнул головой, отгоняя дурную мысль и выпрямился:
– Я пойду, Райя. Завтра будет собрание городского совета, а у меня после похода и ноги гудят, и голова как песком засыпана.
– Отдохните здесь, мой господин.
– Здесь…
Постель была соблазнительно рядом.
К тому же, Райя не ожидала от правителя никакой награды, а во дворце в честь гостя наверняка будут затеяны торжественные приемы до полуночи, и выспаться или хотя бы просто отлежаться не получится.
– Хорошо, проверю как заботиться о себе одна из моих лучших надсмотрщиц, – согласился Найл, решительно скинул тунику и упал на кровать.
Бывшая хозяйка солеварни заботливо укрыла его одеялом, несколько минут стояла рядом, размышляя об истинном значении поступка господина, однако так ни на что не решилась и вышла из комнаты. Найл закрыл глаза – для него наступила ночь.
К воротам замка Посланник Богини подошел с первыми предрассветными лучами, поднял глаза на дремлющего, отпершись на копье, часового, и задумался над простым, как туман над озером, вопросом: как войти в замок.
Разумеется, можно было позвать кого-нибудь из своих смертоносцев, чтобы его просто перенесли через стену – но если стража увидит снующие туда-сюда тени, он наверняка сыграет настоящую боевую тревогу, оказаться виновником которой Найл отнюдь не улыбалось.
После короткого размышления правитель Южных песков потянулся своим сознанием к сознанию дремлющего часового, расплылся по его телу невесомым облаком, потом вспомнил, как звучал горн рыцаря Синего флага и резко согнул колени.
Сверху послышался оглушающий грохот – воин не удержал-таки равновесия. Вскоре над зубцами показалось испуганное лицо.
– Надеюсь, я не разбудил вас своим горном? – развел руками Найл.
– О, Посланник, – засуетился часовой. Нет, что вы. Сейчас, я прикажу поднять ворота.
На отдание приказа ушло несколько минут, после чего решетка, жалобно скрипнув, поползла наверх.
По ту сторону правителя уже ждал ночной начальник караула – рыцарь в сопровождении двух воинов.
– Я рад вас видеть, Посланник, – рыцарь вскинул кулак правой руки к сердцу и коротко склонил голову. Князь был очень обеспокоен вашим отсутствием. Я прикажу немедленно сообщить ему о вашем возвращении.
– Да не нужно, – попытался остудить пыл служаки правитель. Пусть поспит человек.
– Князь был сильно обеспокоен, и известие о вашем возвращении только развеет его опасения… – рыцарь несколько раз перевел взгляд с Посланника на дорогу перед воротами и обратно, пока, наконец, не спросил: – А где же ваш горн, Посланник?
– Горн? – Найл посмотрел на свои руки, на дорогу, опять на руки и пожал плечами:
– Наверное, потерял.
Пока рыцарь бегал отправлял вестника к князю, Посланник успел переодеться, перекусить приготовленными фруктами, и когда в дверь постучал замковый коннетабль – вечно мерзнущий старик в кожаной шапке с наушниками, белой рубахе, темных шерстяных штанах и высоких сапогах, он был уже готов отправляться на аудиенцию.
Князь ожидал его в боевых доспехах – не тех тяжеленных латах, в которых только и возможно с помощью слуг взгромоздиться на таракана для турнирного поединка, а в толстой стеганке, поверх которой лежала кольчуга с продолговатой кованой пластиной на груди, высокие поножи с вороненой чеканкой.
На плечи был накинут плащ, сколотый у горла круглой пряжкой, с отчеканенным на ней пауком с человеческим лицом. Круглый золотой медальон с точно таким же рисунком висел у князя на уровне сердца.
– Ты никак на битву собираешься, друг мой, – усмехнулся Посланник.
– Собрание городского совета, это такая штука, что никогда не знаешь, чем она кончится, – князь показал гостю крепко сжатый кулак. Я думаю, ты сам во всем убедишься. Я собираюсь пригласить тебя на совет, как своего гостя. Кстати, я приказал выделить из рот арбалетчиков и передать их в твое распоряжение. К кому им являться с докладом?
– К шерифу Порузу, – решил Найл. – Он северянин, они его наверняка знают. Меньше накладок будет.
– Жив, значит, старик?
– Что ему сделается, – пожал плечами Посланник. Крепок, как стены моего дворца.
– И так же надежен. Как ты его в плен взял, ума не приложу!
– Я просто не стал с ним сражаться, – улыбнулся Найл.
Князь немного помолчал, явно ожидая продолжения, но его гость предпочел не выдавать своей военной
