будет. Если смарглы не первый раз сталкиваются с людьми, то наверняка изучили их привычки. Они могут попытаться повторить нападение именно во время ночлега.
Лучше уйти как можно дальше, а уж там, в безопасности, хорошенько отдохнуть.
– Пошли, пошли, вперед, – подгонял он своих воинов, – лучше быть усталым, но живым.
Уткнувшись лицом в густые заросли акации, Найл изумленно замер, потом медленно повернулся.
Перед ним высилось четыре ровных ряда свай. Это выглядело именно так: некий архитектор начал строить новое высотное здание, успел вколотить в землю полный пакет свай – но тут прилетела Комета, и все осталось заброшенным и недоделанным. За сваями поднималась к небу трехступенчатая пирамида, на ровной площадке которой стоял каменный забор в четыре человеческих роста, который, опять же, ограждал от любопытных глаз сваи, сваи, сваи…
– Это Чичен-Ица, Мексика, полуостров Юкатан, – уверенно заявил Посланник. Храм воинов, примерно десятый век. Трудно с чем-нибудь перепутать такую грандиозную «незавершенку».
– Восьмой-двенадцатый век, – сварливо уточнил Стииг, оказавшийся экскурсоводом у группы франкоговорящих туристов.
– Я и говорю, десятый, – весело подтвердил Найл. – Как раз посередине. Кстати, ты не знаешь, с какой стати его назвали именно «храмом воинов»?
Стигмастер посерьезнел.
– Ну ладно, не знаешь, так не знаешь, – успокаивающе поднял руки правитель. Мне просто было любопытно.
– Археология, это наука, – назидательно сообщил Стииг.
– Всякое случается, – опять согласился Найл. – Кстати, а биология – это наука?
– Да, – Стигмастеру надоело изображать руководителя группы. Он развеял по ветру всех своих туристов – причем голоса сгинувших еще долго доносились из пустоты, а себе вернул бороду и белый халат.
– Может быть, ты мне тогда подскажешь, что за твари напали на наш отряд в лесу, ядовиты они или нет, и можно ли нам есть их?
– Как они выглядели?
– Больше всего они напоминали человеческий мозг на восьми лапах.
– На восьми лапах, – пробормотал Стииг, зажмурив глаза. Значит, паукообразный. Вот как этот?
По склону пирамиды пробежал паук солидных размеров.
– Нет, – покачал головою Найл. – Это паук-верблюд. А у тех тварей не имелось ни головы, ни груди, ни глаз. Только длинный клюв. Они подловили нас на рассвете, едва спящими не взяли. Устроили засаду на дороге. Мы еле от них вырвались!
– Ни головы, ни груди, – опять забормотал старец. Похожи на мозг, с клювом. Вот этот?
– Да! – обрадовался Найл. – Что это еще за тварь?
– Извини, мой юный друг, но подобные насекомые никак не могли провести против вас столь тщательно спланированную акцию.
– Почему?
– Потому, что это клещ. Клещ Бделла. Ты видишь его глаза?
– Так… Нет же глаз! – указал на покачивающегося на месте смаргла Найл.
– Есть. Это во-он те палочки сразу за клювом. Знаешь, что самое интересное в твоей истории? Во времена до Кометы размер этих насекомых измерялся микронами. Их удавалось разглядеть только в электронный микроскоп. Их глаз состоит всего из шести клеток. Мозг, наверное, и вовсе из одной. Этого вполне хватает для того, чтобы сидеть в засаде и, ощутив присутствие жертвы, подпрыгнуть и укусить. Но спланировать атаку по всем правилам военного искусства? Нет, такого просто не может быть!
– Но ведь они уже давно переросли микронные размеры, – напомнил правитель. Почему бы им не поумнеть?
– Глаза, – улыбнулся Стииг. – Ты не смог отличить их глаза. Получается, они сохранили свое устройство несмотря на размеры. Почему тогда мозг должен переродиться до неузнаваемости? Нет, скорее всего, они остались такими же, как и раньше, не смотря на размеры. К тому же, нападать стаями… Это же не муравьи! Клещ животное-одиночка. Извини.
– Но ведь они напали!
– Ни за что не поверю!
– Хорошо, и не верь, – внезапно согласился Найл. – Только занеси в свои банки данных информацию о том, что эти твари, называемые смарглами, совершают регулярные набеги на человеческие поселения за Серыми горами.
– Набеги? – еще больше удивился Стииг. – Да что же это, кочевники какие-нибудь, что ли?
– Да, кстати, о набегах, – внезапно вспомнил Найл. – Ты слышал про веру в Семнадцать Богов, Стииг? Северяне верят, что перед страшной катастрофой семнадцать Богов поднялись на небо, чтобы теперь покровительствовать тем, кто честно трудится.
– Достойная вера, – согласился Стигмастер.
– А тебе не кажется, что семнадцать – маловато для спасенных?
– Но ведь это всего лишь легенда, Найл.
– Хорошо, – кивнул правитель. Тогда давай вспомним другую легенду. Перед прилетом кометы Опик сотни миллионов людей на космических кораблях отправились на далекие новые планеты. Так? А сколько составляло население Земли на тот момент ты не помнишь?
– Шестнадцать миллиардов.
– Если к звездам отправилось всего несколько сот миллионов людей, то где остальные?
На этот раз Стигмастер думал долго, очень долго. Но ответ был таким, какой можно было дать с самого начала:
– Я не знаю, Найл. Нет информации. Впрочем, для проснувшегося на сухой хвойной подстилке правителя сейчас это не имело особого значения.
Главным было то, что отряд смог отдохнуть, не подвергнувшись нападению клещей-переростков.
Теперь можно было двигаться дальше на запад, к знакомым и безопасным Серым горам, под склонами которых группа ученого-этнографа с планеты Новая Земля смогла за короткое время построить новое могучее государство – и так же быстро растерять его всего за несколько не очень больших сражений.
На четвертый день пути Посланник Богини услышал мысленный призыв Дравига, а на седьмой – армия опять слилась в единое целое, сделав привал на распутье трех дорог.
– Как твои успехи, шериф?
Из мысленных контактов с Дравигом правитель знал, что поселок вокруг разрушенного замка удалось не просто взять без потерь, но и захватить живьем еще одну астронавтку.
Предусмотрительный Поруз немедленно, под охраной устрашающих всех своей внешностью жуков- бомбардиров, отправил ее в тыл – не дожидаясь, пока горожане забьют женщину палками на улице.
Все это Найл знал, но хотел дать шерифу возможность похвастаться.
– Противника в здешних землях больше нет, – лаконично отрапортовал северянин. Обошлось без потерь.
– А я пятнадцать воинов потерял, – с досадой признался Посланник. Смарглы напали.
– Дешево отделались, – попытался утешить его шериф. Обычно после смарглов сбежать удается единицам.
– Ну, и как же вы останавливаете их нашествия?
– В поле. Смарглы в поле воевать не умеют, боятся. Они все больше по зарослям таятся, по рощицам. Если их полем вокруг обложить, то уходят, не сражаются. А как лесачи баронские живут, не знаю. Может, договариваются.
– Где «костяная птица» ночует, не нашли? – вспомнил Найл. – У пленной не спрашивали?
– Где-то там, – кивнул вперед северянин. Мы дошли до границы Вересковой долины. Дальше: дикие земли.
Армия простояла на границе четыре дня, отдыхая перед последним рывком, потом опять разделилась на мелкие отряды и вошла в леса, прочесывая их по широкой дуге от Серых гор далеко на восток.
Дикари жили в лесах примерно-одинаковыми селениями, состоящими из трех огромных, крытых
