для того, чтобы через плоть сломать сознание. Меня пытали, ломали мое сознание по прямому проводу, и мой разум нашел выход — отключился. Я думал о своем…
«Клер… Мы встретимся, как только я вырвусь отсюда. Им требуется мое слово джентльмена. Фотокопии у них в руках. Дневник тоже. Перевод я сжег… Это они знают.
Мы обвенчаемся. — думал я о Клер. — Сядем в самолет и улетим. В Дели, в Рангун, в любой город, в котором есть божий храм и где нас обвенчают».
И еще я подумал:
«Она католичка, а я православный. Как же нас будут венчать? Странно, чтобы называть себя мужем и женой, чтобы стать счастливыми, кто-то из нас должен принять чужую веру».
— …пока вы не дадите слово джентльмена… — прорывались к сознанию слова офицера с янтарными глазами.
Финал был неожиданным, как и все финалы, иначе и не могло быть — о нем побеспокоилось слишком много людей… Моего непоколебимого слова джентльмена не потребовалось: жизнь стремительно течет, бурлит, что-то отмирает, нарождается новое, среди пепелищ пробиваются цветы… А мы сотрясаем воздух языками и делаем вид, что от наших команд что-то зависит. У нас мышление колдунов позднего палеолита, которые еще не отошли от шока, вызванного возникновением членораздельной речи.
Мне почти буквально дали под зад и выкинули с авианосца… На меня было бессмысленно тратить даже цент — дневник Пройдохи Ке, точнее, выдержки из дневника появились в печати сразу нескольких стран. Это была полная неожиданность для янки, тем более для меня…
Когда, оказавшись на берегу, дал телеграмму Клер и получил ответ, я был ошеломлен.
И тогда я вспомнил шорохи у двери, настороженные взгляды… Я сжигал перевод дневника… Перед тем как выйти с кухни, я бросил в камин третий экземпляр. Чтоб сгореть кипе бумаги, нужно много времени и кочерга. Но эта кипа не сгорела. Гангстеры заперли служанку на кухне.
Служанка! Я даже не знал ее имени. Она шла к цели более коротким и верным путем и, что самое главное, бескорыстно.
Слугою был я! Она была хозяйкой!
Мне осталось снять шляпу и склонить голову перед мужеством этой женщины.
ДЖОН ЛАФФИН
Фотография мадам Вонг
Десять тысяч фунтов за одну фотографию предлагает португальская полиция в Макао. Всего лишь одну четкую, сделанную в последнее время фотографию мадам Вонг. Всякий, кто поймает мадам Вонг, может назначить свою собственную цену, и власти Японии, Гонконга, Тайваня, Филиппин, Таиланда с охотой внесут необходимый вклад.
Десять тысяч фунтов предлагают уже с 1951 года. И несколько человек пытались заработать эти деньги. Все эти попытки кончились смертью. Португальская полиция, и любая другая полиция на Юго- Востоке, хочет поймать мадам Вонг, потому что она — главный пират этих мест.
В морях, расположенных между Тихим и Индийским океанами, пиратство процветает уже сотни лет. Оно было почти сведено на нет только во время второй мировой войны, когда все суда конвоировались военными кораблями, а японские власти рубили головы команде любого судна, имевшего несчастье смахивать на пиратское.
И все же один пират ухитрился остаться невредимым и даже приумножить свой бизнес во время войны. Это был Вонг Кунг-кит, один из чиновников чанкайшистского правительства. Никто не знает, когда Вонг сколотил первоначальный капитал, но у него уже была куча денег и товаров, когда в 1940 году он решил оставить государственную службу и заняться пиратским промыслом. Его верная помощница, молодая и красивая жена Шан, до замужества была танцовщицей в ночном клубе Кантона.
Это были не очень удачные для грабежа времена, но Вонг занимался и такими побочными промыслами, как скупка краденого, шантаж, шпионаж и убийство. К 1946 году его состояние равнялось десяти миллионам фунтов.
После войны торговое мореходство снова вступило в свои права. В водах Дальнего Востока оставалось еще много американских, французских, английских и португальских военных судов, так как было ясно, что лишенные военного конвоя торговые суда станут заманчивой приманкой для пиратов. Флибустьерам пришлось ограничиться атакой на джонки.
Однажды ночью в декабре 1946 года Вонг получил сообщение, что к Гонконгу приближаются три груженые джонки. Пираты вышли в море на больших моторных лодках и ринулись на абордаж. Здесь-то Вонгу и пришлось пережить последнее удивление в своей жизни — команда джонок состояла из военных моряков. После двадцатиминутного боя раненый Вонг понял, что он проиграл. Ему удалось убежать в маленькой моторной лодке, но на берегу он попал в руки партизан и был передан ими полиции Макао. Через два дня при попытке к бегству он был смертельно ранен и умер в сточной канаве.
Смерть Вонга была большой сенсацией. Все полагали, что теперь пиратская «империя» Вонга прекратит свое существование. Но через несколько дней распространился слух, что дело взяла в свои руки мадам Вонг.
Два главных приспешника Вонга решили, что они, а не мадам Вонг, являются истинными наследниками пиратской фирмы. Они пришли к ней, чтобы предложить мадам убраться, — и она пристрелила обоих. После этого охотников толковать с мадам Вонг на эту тему не нашлось.
Главная квартира мадам Вонг находилась на островах близ Гонконга, и отсюда она начала расширять свою пиратскую сеть. Вонг не ограничилась грабежом судов в открытом море — она грабила их в гавани. Большое количество товаров было украдено прямо с торговых складов.
Когда не было другой поживы, суда Вонг, снабженные паровой лебедкой, выходили ночью в море и вытаскивали на поверхность большие куски подводного резервного кабеля, соединявшего Гонконг с Сингапуром. Медь, сталь, свинец, снятые с кабеля, продавались на черном рынке.
Первой крупной морской операцией мадам Вонг была атака на голландский пароход «Ван Хойц». С семью джонками она преследовала судно, шедшее из Кантона в Шаньтоу, темной ночью взяла на абордаж, разгромила радиорубку и оставалась на борту пятнадцать часов, пока груз переносили в лодки.
Всем пассажирам приказано было войти в кают-компанию, где обыскивали бумажники. Эта операция принесла Вонг 400 тысяч фунтов. Никто из команды и пассажиров не видел мадам Вонг в лицо. Она редко принимала участие в рейсах своих судов, но в этих случаях Вонг показывала, на что она способна.
Однажды в марте 1951 года два судна мадам Вонг — торпедные катера, украденные у японцев, — остановили португальский фрахтер «Опорто» водоизмещением в четыре тысячи тонн, который шел в Макао.
Вся команда из двадцати двух человек была расстреляна на борту. Только одному удалось выжить. Пираты побросали пустые ящики за борт, и раненый матрос спасся, ухватившись за доску. Позднее его подобрал португальский эсминец, который слишком поздно прибыл к месту происшествия.
Матрос умер через несколько дней, а его описание внешности пиратки является единственным достоверным источником, помимо старой и бесполезной фотографии мадам, сделанной еще в 1939 году.
Уже в 1951 году было ясно, что мадам Вонг все больше прибирает весь пиратский промысел к своим рукам. Некоторые бандиты помельче добровольно присоединились к ней, других она заставила силой. Считают, что делом ее рук был и самый крупный пиратский налет того года — нападение на пятитысячетонное британское судно «Мэллори», когда оно проходило через Тайваньский пролив. Перед судном внезапно вынырнула джонка, и, чтобы не раздавить ее, судно вынуждено было остановиться. Джонка пришвартовалась, и в мгновение ока на борту оказалось двадцать пять человек.
Они были вооружены современными американскими автоматами, а их предводитель без акцента говорил по-английски. За несколько часов они перенесли ценные грузы «Мэллори» в свою джонку.
