Я поражена, что мама не поддерживает меня, и удивленно хлопаю глазами.
– Мама, мне кажется, у меня все получится.
– Вопрос не только в деньгах.
– О, понятно. – Я опускаюсь на диван. – Есть кое-что еще.
– Меня волнует, что ты именно сейчас решаешься на такой серьезный шаг. Посмотри, сколько времени ушло у Сьюзен на создание «Голд груп». Неужели ты действительно хочешь посвятить работе следующие несколько лет жизни?
– Ты хочешь сказать, вместо того чтобы выйти замуж и завести детей?
Мама грустно улыбается:
– Понимаю, с Роном не получилось… Но вдруг ты еще кого-нибудь встретишь? Имея свое дело, будет очень сложно создать семью, завести детей. Ведь именно за это ты сейчас критикуешь Сьюзен.
Я с огромной нежностью смотрю на нее.
– Мама, я знаю, что ты хочешь внуков. Но этого не произойдет. По крайней мере не сейчас.
– Дело не в том, что я не хочу внуков. То есть хочу, конечно. – Мама решительно кивает, чтобы я не подумала, что она уже соглашается со мной. – Но я мечтаю, чтобы ты родила детей для себя. Ребенок – это потрясающий опыт, – говорит она со слезами на глазах. – Ты принесла мне огромную радость. Лекси, я хочу, чтобы ты была счастлива.
– Мама, как раз это и сделает меня счастливой. По крайней мере сейчас. Если я встречу кого-нибудь и захочу завести детей, то приспособлюсь. У вас с папой были необычные отношения, но вы ведь справились. В конце концов…
– Что твой отец сказал по этому поводу?
– Я ему еще не говорила.
– И я узнаю об этом первой? – спрашивает мама с нескрываемым удовольствием.
– Мама… – предостерегающе говорю я.
– Извини, – торопливо произносит она.
– Я позвонила тебе, потому что нуждалась в сочувствии. Почему теперь я должна тебя успокаивать? – Я вспоминаю свой сегодняшний разговор с Марией о бейсболе и удивляюсь, почему мне приходится утешать людей, расстроенных из-за моих проблем. Я забочусь о других, хотя это они должны обо мне заботиться.
– Прости, – повторяет мама.
– Тебе уже лучше?
– Думаю, да, – вздыхает она. – Надеюсь, когда-нибудь ты выйдешь замуж за хорошего еврейского парня.
Я делаю круглые глаза:
– Мама? Я ведь не еврейка!
– Наполовину, – не соглашается она.
– Не совсем так.
– Я еврейка, – указывает она на себя.
– Не совсем.
Мама притворяется обиженной, поэтому я улыбаюсь и обнимаю ее.
– Будь ты настоящей еврейской мамой, – шепчу я ей на ухо, – ты принесла бы мне куриный суп, а не «Читос».
Всего на один день
К десяти сорока пяти следующего утра, трижды отрепетировав речь о своей отставке, я готова произнести ее перед Сьюзен. Вот только хозяйки нет в офисе. Подхожу к столу Младшенького в холле.
– Как наши дела? – приветствует он меня.
– Замечательно. Ты, случайно, не знаешь, где Сьюзен?
Майк хлопает ресницами.
– Угадайте с трех раз.
– Дома? Но она обещала прийти сегодня.
– Вип, именно так она и сказала.
– Послушай, я ухожу и сегодня уже не вернусь.
– Что? Куда вы уходите? А кто будет руководить всеми нами?
– Ты, Младшенький, – улыбаюсь я. – На один день.
Я захожу в банк, магазин товаров для офиса, в мэрию, типографию, на почту и в комиссионный мебельный магазин. Еще я решаю нанести незапланированный визит в юридическую компанию, клиентом которой является «Голд груп», и забрать копии моего контракта и договора об отказе от конкуренции. Итак, я готова. Пришло время собирать совет подружек.
