– Кршиванек?… Не знаю… Кршиванек… Подожди, Дай вспомнить… Кажется, это один австриец, который старается перейти в германское подданство.
– Он занимается табаком?
– Не знаю. Но могу выяснить.
Наступило молчание, во время которого Зара снова овладела собой.
– Как идут твои дела? – быстро спросила она. – Узнал что-нибудь новое?
– Нет, – хмуро ответил Борис.
– А с Барутчиевым что решили?… Позволь мне поправить тебе галстук… Вот так!.. Он тоже был на приеме?
– Он отказался мне помочь.
– Но ты… – Зара не решалась продолжать.
– Что?
– Ты очень на него рассчитывал?
– Сука! – внезапно прохрипел Борис – Для Кршиванека выспрашиваешь?
Зара побледнела.
– Ничего не понимаю… Это еще что за чушь?
– Иди и скажи ему, что проституткам нечего делать в торговле.
– Борис!..
– Сию минуту вон отсюда!
– Это сплетни!.. Я видела его только два раза у Вагнера. Ты помнишь его?… Представитель по продаже анилиновых красок?
– Вон отсюда, сейчас же!
– Выслушай меня!.. Он, правда, пытался кое-что у меня выудить, но не смог… честное слово!
– Немедленно убирайся из моего дома! – В голосе Бориса клокотал гнев. – И завтра же освободи квартиру, в которой живешь! Слышишь?
– Квартиру?… – Зара содрогнулась. – Квартира моя.
– Нет, не твоя.
– Что ты говоришь?… Папаша Пьер подарил ее мне.
– Нет. Он ее тебе не Дарил.
– Борис!.. – В глазах Зары блеснул огонек истерии. Она была похожа на проститутку, у которой отнимают скопленные деньги. – Что ты хочешь сказать?
– Если не выедешь добровольно – вышвырнем тебя с полицией.
– Кто? Уж не ты ли с Марией?
– Акционеры «Никотианы».
– Но я докажу, что квартира моя! – Голос Зары прозвучал жалко и беспомощно. В глазах ее блеснули слезы. – Увидишь!
– У тебя нет купчей крепости.
– Я ее достану.
– Ее уже достали, и она у меня.
Слезы потекли по прекрасным нежно-смуглым щекам Зары.
– Ты… вы с Марией… чудовища… Я подам в суд.
– В суд? – Борис жестко рассмеялся. – Уж не собираешься ли ты доказать в судебном порядке, что была любовницей папаши Пьера?
– Да!.. – В голосе Зары прозвучала мрачная решимость. – Я скомпрометирую твоего тестя… твою жену, подругой которой я была.
– Моя жена не имеет никакого отношения к любовницам своего отца, – гневно прошипел Борис. – Но вот что скажут о тебе? Представь себе изумление фрау Тренделенбург, Хайльборна, всех почтенных семейных людей, у которых ты бываешь!.. Что ж, возбуждай дело, если хочешь. Закону вышвырнуть тебя, еще проще.
Лицо у Зары скривилось, губы задрожали. Никогда еще ей не угрожала такая опасность погибнуть, быть отторгнутой от пиршества жизни. И как раз теперь, когда она наконец устроилась, когда ее везде принимают и уважают, когда с деньгами, которые она зарабатывает, можно играть роль независимой женщины из высшего общества… Какая глупость – эта история с Кршиванеком! Надо же ей было отказаться от Бориса ради чечевичной похлебки… А он настоящий демон, не знающий жалости.
Зара сгорбилась и тихо заплакала.
– Чего ты этим добиваешься? – всхлипывала она. – Зачем тебе все это?
– Затем, что ты дрянь, – сказал он. – Затем, что ты неблагодарная и подлая, как всякая шлюха. Я от тебя ожидал всего, что угодно, но только не этого.
