приятно округляться, а грудь казалась просто роскошной. Даже в напудренном парике и довольно старомодном платье она была неотразима.
– Если бы я жил в то время, – произнес Чарльз, задумчиво разглядывая портрет. Он непроизвольно поднял руку и провел ею по щеке нарисованной женщины. – Как она красива! Впрочем, тогда она была так же капризна и требовательна, как и сейчас. Она предъявляла тысячи претензий к своему мужу и была чересчур самодовольной. Но красавицы могут себе это позволить.
Да, она действительно была привлекательной, согласилась Генриетта, но ей было немного обидно из-за его замечаний. Женщина на портрете была, как живая, и казалось, что в любую минуту она готова сойти с холста, а глядя на загадочную улыбку этой красавицы, можно было подумать, что она вот-вот рассмеется.
Чарльз все еще не мог оторвать взгляд от картины. Он, казалось, был поглощен этим зрелищем, и Генриетте никак не удавалось понять, что испытывал этот молодой человек. То ли любовь, то ли благоговейный трепет. Может, он боготворил эту женщину?
Генриетта невольно предалась мыслям о самой леди Лэньярд. Девушку, которой только недавно исполнилось девятнадцать лет, выдали замуж за пожилого мужчину. Она была дурнушкой, но нашла в себе что-то такое, от чего скоро превратилась в настоящую красавицу. Но что же это было? Самовлюбленность? Нет, она пришла к ней, когда ее уже боготворил весь Лондон. Из некрасивой и угловатой девушки она превратилась в роскошную женщину, которая управляла своим мужем, как хотела, и даже сделала так, что он оставил ей все свое состояние. Все это казалось какой-то волшебной сказкой.
Думая каждый о своем, они простояли несколько минут в тишине. Чарльз молча смотрел в лицо леди Лэньярд и не замечал ничего вокруг. Генриетте стало не по себе.
– Она прекрасна, – громко произнесла Генриетта. – Кто здесь еще?
Чарльз вздрогнул от неожиданности и рассеянно уставился на Генриетту.
– Это ее второй муж, седьмой барон Лэньярд, – пояснил он, указав на дородного мужчину средних лет.
На остальные картины она почти не обращала внимания, запомнив только, что мать Чарльза была совсем не похожа на его бабушку. Леди Расбон казалась такой же чопорной и строгой, как и ее брат.
К тому времени, когда они обошли всю галерею, Чарльз почувствовал себя совсем плохо. Он часто кашлял и чихал. Удалившись к себе в комнату, он провел там целых две недели, лежа в постели с сильнейшей простудой. Генриетта посылала ему ободряющие письма, так что слуги могли прочитать и донести леди Лэньярд, как ее беспокоит недомогание Чарльза. Но на самом деле ей была даже приятна эта неожиданная свобода. Чарльз же, хоть и продолжал показывать всем свою любовь к невесте, был явно недоволен тем, что две недели он не смог контролировать ее поведение.
Лорд Лэньярд резко изменил свое отношение к Генриетте и стал вести себя на редкость дружелюбно, отбросив всякие сомнения на счет ее прошлого. Лукас продолжал ненавязчиво флиртовать с ней, но делал это не серьезно, а так, что она вполне могла отвечать ему тем же. Слуги и те уже смотрели на нее, как на члена семьи, и не старались, как прежде, подслушать каждое ее слово. Леди Лэньярд беседовала с ней ежедневно, но уже без тени подозрения, а приветливо и по-дружески. Иногда она встречалась с Эдитой, но в присутствии взрослых девочка вела себя, как и подобает настоящей леди, и не обмолвилась больше ни словом о своем распутном кузене.
День Генриетты начинался с утренней прогулки. Она благодарила Бога за то, что он подарил ей счастье кататься на лошади, когда ей вздумается. Ее отец продал всех лошадей еще за два года до своей смерти, чтобы уплатить наиболее крупные долги. Девушка часто думала, что стало с Огненной Бабочкой, ее любимой лошадью. Она надеялась, что новый владелец полюбил ее так же, как она.
В общем жить в Лэньярдском поместье становилось с каждым днем все приятней и приятней. Ежедневная рутина всевозможных развлечений расслабляла настолько, что девушке было все труднее держать язык за зубами. Каждую минуту она могла проговориться и открыть всем свое подлинное имя.
Глава 5
Однажды утром после завтрака лорд Лэньярд зашел в комнату своей матери.
– Один мой друг рассказал мне о том происшествии у Виллингфордов.
– Ну и что? – спросила старая леди.
– Виллингфорд собрал гостей, чтобы найти жениха своей дочке. Праздник был рассчитан на две недели. Чарльз тоже был в числе приглашенных, но в тот день уехал куда-то по своим делам. Так вот именно тогда его лошадь сломала ногу, а он упал и вывихнул запястье. Какие-то сердобольные соседи подобрали его и привезли к себе, где он и оставался, пока Виллингфорды не прислали за ним экипаж. К сожалению, Найтсбридж понятия не имеет, кто эти соседи.
– Итак, мы все еще топчемся на одном месте, – сердито пробормотала леди Лэньярд. – Вполне возможно, что он просто выдумал историю знакомства с Генриеттой.
– Лично я думаю именно так, – заявил лорд Лэньярд. – Есть кое-что еще, о чем мы не знали.
– Что же?
– Чарльз не дождался конца праздника, а внезапно уехал примерно через неделю после его начала. Он, правда, утверждал, что у него в Суонси что-то случилось, но многие гости полагают, что дело обстояло иначе. Просто лорд Виллингфорд вышвырнул Чарльза из своего дома после того, как застал его в постели с леди Виллингфорд.
Глаза леди Лэньярд гневно засверкали.
– Мне надо поговорить с ним. – Она замолчала на минуту и задумалась. – Нет. Позови лучше мисс Шарп.
– Вы хотели меня видеть, миледи? – спросила Генриетта, войдя в комнату леди Лэньярд.
– Да, моя милая. Я только что услышала такую ужасную вещь про Чарльза, что хочу попросить тебя кое-что мне объяснить.
«Теперь-то что? Неужели кто-то подслушал нас в гостинице?» – ужаснулась Генриетта.
