дочь. Может, и твоя тоже, а может, и нет.
— Что?! — Он выбросил вперед руку, и она сомкнулась на запястье женщины. — Что ты хочешь этим сказать? Ну, я слушаю!
Он пришёл в бешенство, чего обычно не позволяет себе ни один приличный официант.
И от этой внезапной перемены женщине определенно стало не по себе.
Она вырвала руку, затараторила:
— Да перестань, Джо. Ты прекрасно знаешь, что она — твоя дочь. Где она? Я только хочу увидеть ее и малышку. Что в этом плохого?
— Тебя это не касается. Я не лезу в твои дела, а ты не лезь в мои. Ты пошла своим путем, скатертью тебе дорога. И оставь Элис в покое. Предупреждаю тебя, оставь ее в покое.
В эту минуту, когда они по-прежнему сверлили друг друга взглядами, в гостиную тихонько вошла старушка, вся в кольцах, брошках, лиловом шелке и атласе. Официант хорошо ее знал. Она постоянно приезжала в Лондон из провинции и останавливалась в гостинице.
— А вы, официант, оказывается, здесь, — она улыбнулась и кивнула. — Теперь мне не нужно звонить, не так ли? Вы не могли бы принести мне чашечку чая, одну чашечку?
— Чашечку чая? Конечно, мадам, — ответил официант и, более не взглянув на жену, вышел. А когда через пять минут вернулся, она уже исчезла.
— Вы знаете, официант, — сказала ему старая дама, когда он поставил перед ней чашку, — некоторые говорят, что чай нельзя пить вечером, он не дает заснуть, но я этого не замечаю. Не люблю ложиться в постель, не выпив чашку чая.
— Дело привычки, мадам, — ответил официант.
— Думаю, так оно и есть, — согласилась старушка.
— Я в этом уверен. Сам люблю выпить на ночь чашечку чая.
Старая дама, добрая душа, радостно закивала и задержала его еще на несколько минут, рассказывая, как давно она начала пить чай перед сном, и что об этом думают ее многочисленные родственники. А потом он получил от нее шестипенсовик — приличное вознаграждение за одну чашку. Официант не мог не подумать о том, что старушка наверняка очень бы удивилась, узнав, что женщина, которая только-только выскочила из гостиной, его жена, — не говоря уж о многом другом.
Прошло ещё двадцать минут, из гостиной вновь позвонили, и официант, войдя, обнаружил, что старушка дремлет над пустой чашкой в компании плотного, краснолицего мужчины, который курит сигару. Он посмотрел на официанта и хитро ему подмигнул. Официант на мгновение вытаращил глаза, но потом на лицо его вновь вернулась привычная бесстрастная маска.
— Да, сэр?
— О… да… э… значит так, официант. Пожалуй, я выпью двойную порцию шотландского и маленькую бутылку содовой. Я не постоялец отеля, но, надеюсь, не нарушаю никаких правил. Хотел повидаться здесь с одним человеком, — он сделал упор на слово «здесь».
— Как вам угодно, сэр, — пробормотал официант, убирая со стола пустую чайную чашку и сахарницу.
— Который час? — осведомилась старушка.
Прежде чем официант успел ответить, вновь прибывший картинно извлек из кармана тяжелые золотые часы.
— Без пяти десять.
— Благодарю вас. Тогда мне пора спать, — сообщила она им обоим.
Официант открыл дверь, пропустил старушку вперед и пошел за виски.
— Два шиллинга и десять пенсов, — сказал он, поставив виски и содовую перед гостем.
Плотный краснолицый мужчина улыбнулся, а потом с наигранной беспечностью спросил: «Ты не собираешься угостить меня, Джо?»
— Нет.
Мужчина протянул официанту три шиллинга.
— Сдачи не надо, — воскликнул он, убедительно изображая щедрого клиента.
Официант ничего не ответил, сунул монеты в карман и собрался уходить.
— Подожди, подожди. Только не надо притворяться, будто ты меня не знаешь.
— Я прекрасно тебя знаю, Добби, — ответил официант, вновь повернувшись к нему лицом. — Так в чем дело?
— Я же сказал, что пришел сюда повидаться с одним человеком. С тобой, Джо, с тобой.
— Как ты узнал, что я здесь? — спросил официант.
— Столкнулся с Мэгги в полумиле отсюда, — объяснил краснолицый, взмахнув рукой, — и она рассказала мне о вашем разговоре. Только об этом и говорила. Ты бы лучше ее послушал, Джо. Я давно не видел Мэгги, до сегодняшнего вечера, она ничуть не изменилась. Все также остра на язык. Господи! Слышал бы ты, как она тебя честила! И вот что я тебе скажу, Джо. Не умеешь ты ладить с женщинами. Никогда не умел.
— Ты пришел сюда не для того, чтобы сказать мне об этом, не так ли? Если только для этого, считай, что зря потратил свое драгоценное время, — и официант сделал шаг к двери.
— Одну минуту, Джо. Ну чего ты такой нетерпеливый? Я пришел, чтобы посмотреть на тебя, Джо, в этой чудесной форме официанта. Захотелось узнать, где ты работаешь. Хороший, тихий отель, Джо, очень хороший, тихий отель. Из тех, где никогда ничего не происходит. Здесь полиция тебя не тревожит, не так ли, Джо? Думаю, не тревожит. Хороший, тихий отель, для благородных дам и господ, которые не любят шума и суеты. Вот это мне больше всего нравится, Джо. В таких отелях останавливаются только благородные дамы и господа.
— Давай без трепа, Добби, — бросил официант.
Добби вновь широко улыбнулся. Ему-то как раз нравился собственный треп.
— Хорошо, Джо, не хочешь трепа, обойдемся без него. Я задумал одно дельце. Сейчас не буду говорить тебе, какое, но ты знаешь, что я под этим подразумеваю, мы знакомы не первый день, не так ли, Джо? И для этого дельца мне нужно тихое и спокойное место, где я мог бы пожить неделю-две. Вот я и подумал: остановлюсь-ка я здесь, а ты мне поможешь, не так ли, Джо?
— Не пойдет, — отрезал официант.
— Куда ты так торопишься, Джо? Ты даже не знаешь, что я хочу тебе предложить.
— И не хочу знать. Заруби себе на носу, Добби, я не буду тебе помогать, а ты не будешь здесь жить.
— Не буду, значит? — весело спросил здоровяк.
Официант не находил в этом ничего смешного. Он сделался мрачным, глаза потемнели. Прежде чем заговорить, он приблизился вплотную к столику, и голос его зазвучал угрожающе.
— Ты прекрасно знаешь, что я завязал, Добби. И эта гостиница не для твоих делишек, так и запомни.
— От старых друзей лицо воротишь, Джо? Думаешь, это мудрое решение?
— Я тебе все сказал, — стоял на своем официант. — Я завязал и не собираюсь ничего менять.
— Хороший респектабельный официант в хорошем респектабельном отеле. Это же здорово, не так ли, Джо?
Добби посмотрел на свою сигару, положил ее в пепельницу, залпом допил виски. Вскинул голову, поймал взгляд официанта.
— Негоже смотреть на меня свысока, Джо, и ты это знаешь. Как ты получил эту работу? Да ладно, не хочу знать. Но готов спорить, они понятия не имеют о том, что ты сидел.
Официант облизнул губы.
— Не имеют, — признался он.
— Естественно. Хороший, респектабельный отель. И что? Официант — отбывший срок преступник. Дорогой мой, такое просто невозможно! Бывших заключенных…
— Понятно, понятно, — перебил его официант.
