– Конечно нет, – игриво ответил он. – Но могла хотя бы подождать, пока я позволю тебе это сделать.
Мы оба засмеялись. Я стала щекотать его, пока он наконец не сдался и не попросил пощады.
– Но мне не нужно просить твоего позволения забраться наверх. Я сама туда забралась.
Нечаянно я нажала на одну из кнопок на панели. Свет тут же погас.
Кэтч застыл. Затем он снова нажал на кнопку и включил свет, выбираясь из-под меня.
– Очень смешно, Нэнси, – сказал он серьезно, – но пора перестать притворяться, что ты Барбара Новак.
Я не могла удержаться от смеха. Кэтчер Блок ведет себя как незамужняя библиотекарша!
Внезапно хлопнула входная дверь, и Гвендолин, стюардесса, опять ворвалась в квартиру.
Но она вернулась не за тем, чтобы выразить обожание Кэтчеру Блоку. Она пришла ко мне!
– Вы – Барбара Новак! – завизжала она, хватая меня за руку. – Я вас сначала не узнала! Вы моя героиня! Ну конечно, вы героиня всех женщин во всем мире, но моя особенно, потому что спасли мне жизнь! Я, естественно, все еще витаю в облаках, но теперь сама решаю, когда, сколько и с кем! О! И я теперь хожу на курсы, чтобы получить лицензию пилота. И хочу сказать вам спасибо за все. Спасибо, Барбара Новак. Спасибо от всех женщин!
Она поцеловала меня в обе щеки, помахала рукой и снова ушла.
Я стояла не двигаясь, переваривая ее слова.
Кэтч повернулся ко мне и засмеялся.
– Ого! Что будет, когда все женщины в мире узнают правду. Когда мы всем расскажем, что это было сделано лишь потому, что ты хотела заполучить меня, «просто мужчину». – Он согнулся пополам от смеха. – Боже! Да Пулитцеровская премия здесь просто отдыхает. Тут можно даже получить Нобелевскую за деятельность по укреплению мира.
Постепенно смысл его слов дошел до меня, наложившись на то, что сказала Гвендолин.
Я посмотрела с недоверием на мужчину, которого любила.
– Кэтч… дорогой… ты же не будешь теперь писать свое публичное признание?
Он пожал плечами, не понимая, куда я клоню.
– Почему нет?
– Ты знаешь почему. – Из-за «всех женщин в мире». Они смотрят на меня…
– Мое публичное признание не причинит тебе вреда, – постарался успокоить меня Кэтч, положив руку на мою талию. – У тебя теперь будет все, чего ты так хотела! Ты, миссис Кэтчер Блок, будешь жить в домике твоей мечты за городом с кучей наших шумных детишек…
Он чмокнул меня в щеку.
– Конечно, мне все же придется снимать квартиру в городе…
– Кэтч… прекрати.
Он остановился и недоуменно посмотрел на меня.
На минуту воцарилось молчание. Я опять отчетливо различала звуки тикающего будильника, который мучительно медленно отсчитывал секунды.
Я слышала, как вода все так же капала из крана на кухне.
«Дзинь!» Опять этот лифт. Наверное, Гвендолин спускалась вниз.
Я вздохнула. У меня просто не было выбора.
– Я не могу.
Прежде чем он смог что-то ответить, дверь снова распахнулась. Викки ворвалась в квартиру.
– Барбара! Стой! Не делай этого! Он не тот, за кого себя выдает!
Я грустно улыбнулась мужчине, в которого была влюблена. Мужчине, который хотел жениться на мне. Но как он мог жениться на мне? Он даже не знал, кем я была на самом деле.
Да и как он мог знать? Я и сама это только сейчас поняла.
– Я тоже. Прощай, Кэтч.
В этот раз я ушла без промедления. Кэтч, конечно же, сразу выбежал за мной в коридор. За ним последовала Викки. Как только я нажала на кнопку одного лифта, рядом открылись двери другого, из кабинки которого вылетел Питер, искавший Викки.
Воистину комедия ошибок. И самая значительная из них сделана мной.
Барбара
Викки попыталась уйти сразу же вслед за мной. Но Питер загородил ей дорогу.
Вот что она записала в своем дневнике (в моем пересказе) о том, что произошло.
– Викки, пожалуйста, дай мне все объяснить! – взмолился Питер.
– Этому нет объяснения, – ответила Викки, беспорядочно нажимая на кнопки лифта. Вниз, вверх – ей было все равно, лишь бы подальше отсюда. Подальше от Питера Мак-Маннуса. – Скрывать от девушки, на
