Значит, я действительно спал.
Чтобы согреться, разогнать сонный озноб и саму сонливость, я воскликнул:
- А вот посмотрим-ка, сколько осталось мне!
И стал размеренно бить кулаком в барабан, стараясь соблюдать ритм часов на башне, и отсчитывая каждый удар.
Мальчик сначала, кажется, заинтересовался моим гаданьем, но уже на третьем или пятом ударе зевнул и отвернулся. Наверное, ему хотелось спать. Да, он согрелся в теплой машине и его клонило в сон. Водитель же такси вообще никак не реагировал на мою игру — он был слишком занят своим вязанием.
На шестьдесят четвером ударе мне стало страшно. Я не предполагал прожить такую длинную жизнь. Поэтому я перестал бить в барабан. Вместо этого я достал из внутреннего кармана свою любимую записную книжку в кожаном переплете с золотыми уголками, отстегнул кнопку, взял из специального кармашка маленький карандаш и записал чуть ниже сделанной недавно записи о циклопе: «Не бей в барабан, если не уверен, что тебе это нужно». Потом я закрыл книжку, аккуратно застегнул кнопку и вернул свое богатство на место — во внутренний карман пиджака.
Только тут я обратил внимание, что та парочка, которую я видел в конце улицы удаляющейся от нашей компании, возвращается. Они были уже не более чем в двух десятках метров от нас. Может быть, обратно они шли быстрее.
Ничего особенного нельзя было сказать об этой паре — пара как пара, самые обычные люди: мужчина в светло-коричневых, почти желтых, ботинках и такого же возраста женщина, о которой нельзя было бы даже твердо сказать, красива она или нет. Она шла рядом со своим спутником, держа его под руку и склонив голову ему на плечо. Вероятно, они просто прогуливались перед сном, во всяком случае, не было никаких оснований заподозрить их в чем-либо нехорошем.
Через пару минут они поравнялись с машиной и остановились напротив, на другой стороне улицы. Там они принялись яростно о чем-то перешептываться. Как я ни пытался по выражению их лиц понять, о чем идет речь, сделать этого я не смог. Лица их абсолютно ничего не выражали. Женщина стояла все так же склонившись головой на плечо своего спутника. Он положил свою голову на ее пышную прическу.
Наконец, их диалог закончился и они перешли дорогу, приблизившись к такси со стороны водителя. Тот, словно и не видя их, продолжал вязание. Я заметил теперь, что его заготовка значительно увеличилась в размерах за последнее время. По форме изделия невозможно было догадаться, что же именно водитель вяжет, можно было только предположить, что — сомбреро.
Подойдя к машине, пара постояла с минуту, словно не зная, что делать дальше. Потом мужчина слегка наклонился к окну водителя.
- Отвезите нас домой, — попросил он.
Таксист ничего не ответил, он был слишком поглощен своим вязанием и возможно даже не слышал обратившегося к нему мужчину.
Тот неуверенно повернулся к своей спутнице, словно прося помощи. Она немедленно наклонилась к окошку водителя и произнесла с волнением в голосе:
- Нам очень нужно быть дома через пять минут. Жанна, наверное, уже плачет. И молоко все выкипело.
Я встал и подошел к машине с другой стороны, встав от нее на таком же расстоянии, на каком стояли мужчина и женщина.
- Простите, что вмешиваюсь, — обратился я к ним. — А кто это — Жанна?
Женщина смеряла меня неприязненным взглядом и, кажется, даже фыркнула то ли сердито, то ли недоуменно. Мужчина успокаивающе погладил ее по плечу и мягко произнес:
- Ну что ты так нервничаешь, Машенька… Ведь этот господин не с умыслом спрашивает, он не собирался тебя оскорбить. Просто он не знает, о ком ты говорила.
- Ведь так? — обратился он уже ко мне.
- Да, да! — горячо подтвердил я. — Разумеется! Я не имел намерения как-то вас задеть. Просто… Просто мне стало интересно… Жанна… Кхм…
Я совершенно покоробился, запутавшись в словах.
- Это вас не оправдывает! — сурово произнесла женщина.
- Да, — согласился я, — конечно, я понимаю… Простите меня… Видите ли, я… Как бы это сказать… Дело в том, что я писатель и… и мне все интересно о совсем даже незнакомых мне людях… Поэтому… Поэтому я…
- И это вас тоже не оправдывает! — произнесла она все так же холодно.
Я подумал, что наверное, эта женщина просто видит во мне конкурента в очередь на такси и оттого так строга со мной. Ведь я же действительно никак не собирался ее задеть.
- Я не хочу ехать на этом такси! — заверил я ее на всякий случай.
- Это правда? — произнесла она уже теплее, и я похвалил себя за проницательность.
- Чистейшая правда! — подтвердил я радостно и горячо.
Она совсем оттаяла и даже улыбнулась мне.
Но в это время передняя дверь машины, с моей стороны, открылась и я увидел обращенное ко мне удивленно-возмущенное лицо таксиста.
- То есть как это?! — воскликнул он, откладывая свое вязание. — То есть как это вы не хотите ехать?! А ради чего же я, скажите на милость, стою здесь уже битый час? Ваш мальчик сидит у меня в машине. Я и счетчик давно уже включил.
- Да, но… — попытался возразить я.
- Что же это вы, а?! — осуждающе покачал головой таксист.
- Но это не мой мальчик, — возразил я.
- Какой подозрительный тип, — донесся до меня шепот женщины, направленный в ухо ее спутнику. Тот лишь молча кивнул, но взгляд его, обращенный на меня, сразу стал суше, строже, колючее, неприязненнее.
- Отвезите же нас, домой, — сказал он, обращаясь к таксисту.
- Такси занято, — ответил водитель, даже не оборачиваясь к мужчине. Глаза его были обращены на меня.
- Еще и лгун! — произнесла женщина осуждающе и уже так громко, чтобы я слышал. — А говорил, что не хочет ехать.
- Да, — закивал я, — я действительно не хочу…
- То есть хочу, — поправился я, чтобы не обидеть таксиста, — но… мне некуда сейчас ехать… я направляюсь в издательство.
- Мой барабан! — напомнил мне мальчик с заднего сиденья. Кажется, он задремал, но наш разговор разбудил его. — Не забудьте барабан!
- Да, конечно, — кивнул я, делая шаг обратно к барабану.
Но я не успел. Потому что женщина, проявляя совсем не женскую прыть, очень быстро обежала машину и уселась на инструмент, на мое, еще не остывшее, место. Усевшись и оправив платье, она победно взглянула на меня.
- Вам что, — пояснила она свое поведение, — вы-то сейчас уедете. А нам еще битый час сидеть тут и ждать трамвая.
- График, — сказал мальчик, высовываясь в окно такси.
А спутник женщины, выказывая полную с ней солидарность и распрощавшись со своей робостью, почти уверенным шагом обошел такси и тоже присел на краешек инструмента, рядом с ней.
- Но позвольте, — возразил я. — Я не могу уехать без этой вещи.
- Так не езжайте, — равнодушно пожала плечами дама.
- Не езжайте, — как эхо повторил ее спутник.
- Но вы же прекрасно понимаете, что я
С последними словами я повернулся к машине, так, чтобы мое «видите?» было одновременно и обращением к водителю: вот, посмотрите, не я виноват в том, что вам приходится ждать.
Парочка равнодушно посмотрела на машину, на лицо шофера, уже начинавшего терять терпение, на
