Один в чужом пространстве

Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!..

Внутренне я уже давно был готов, по ироничному выражению Валерии, «сдаться властям»; когда же и в «фольксвагене» не удалось обнаружить ничего, способного навести на след, мною овладело полное безразличие. Однако, стоило появиться опасности, как мозг инстинктивно заработал в поисках выхода: «Не суетись. Это просто ГАИ — проверяют путевой лист. Возможно, здесь нельзя останавливаться — крутой спуск. Тебе до этого нет дела, ты всего лишь пассажир…»

На улице никого не было, я оказался в центре внимания, и о том, чтобы бежать, нечего было думать. Единственный выход — идти на посадку (какая двусмысленность применительно к моей ситуации!), к тому же таксист наверняка уже увидел и узнал меня. Лихорадочно обдумывая ответы на возможные вопросы, я шагнул на проезжую часть, как вдруг снизу послышался стремительно нарастающий рев мотоциклетных моторов. Патрульный в «жигулях» резко повернулся в сторону, откуда один за другим выскочили пятеро ошалевших от скорости «черных всадников». Это были те самые рокеры, которых недавно видел я, но теперь на каждом мотоцикле сидело еще по девице, отчего улица заполнилась невообразимым визгом. Патрульный стал разворачиваться; лейтенант быстро вернул документы таксисту и замахал светящимся жезлом. Я же решил не досматривать эту серию до конца и, рванув в направлении надвигающейся кавалькады, перемахнул через ограду стройплощадки.

Ноги мои, ноги!.. Принято считать, что человек в среднем темпе проходит километр за пятнадцать минут. Интересно, сколько он пробегает за то же время рысью? Хотя, если по пути приходится перепрыгивать ямы, балки, блоки, кирпичи, лужи, доски, металлолом и прочее, чем богаты наши стройплощадки, то это, кажется, называется не рысью, а галопом. Так или иначе, в стремлении оторваться подальше от района гостиницы «Ленинградская», с которым меня больше ничего не связывало, я преодолел километра три, прежде чем оказался перед остовом высотного недостроенного здания. В углу дощатой ограды стоял освещенный вагончик; это означало, что я нахожусь под надежной охраной своего коллеги. Тем лучше! Зайдя с тыльной стороны небоскреба, я отдышался и, присев на какую-то балку, решил перекурить. «Интересно, — подумал я, доставая из кармана 'Кэмел', — будет когда-нибудь на цоколе табличка 'ЗДЕСЬ ПРЯТАЛСЯ СТОЛЬНИК', подобно той, которую я видел на стене 'Ленинградской': 'ЗДЕСЬ ТВОРИЛ ГАШЕК'? Почему бы не приравнять труд охранника к труду писателя — он не менее рискованный и не менее творческий!»

Вместе с пачкой сигарет в моей руке оказался грязный, скомканный листок с опаленными краями. Было тихо и ветрено. Пламя зажигалки трепетало и тухло несколько раз, пока наконец мне удалось разобрать написанное. Впрочем, «разобрать» — это громко сказано:

RN 20-20

Hg2 Sb2 O7 (756, 61)

196,0127 + 1–0,002%

№ 4 — 19

30, 23 kg

99,99

(cherry)

дкий до ПО 1,01325 БАР

37, 07 С

50, 72 С

0,07 С

Я порвал ненужную бумажку, пустил ее по ветру и закурил. И без того было ясно, что покойник прибыл на конгресс физиков. Очевидно, он делал эти записи в блокноте, готовясь к своему докладу. Может быть, что-то мог прояснить левый край листка, но он благополучно сгорел в пепельнице «фолькса», не оставив мне никакой надежды.

Это была двенадцатая сигарета из пачки. Две выкурила Валерия, одну — Отставник; значит, моя — девятая. Пора подводить итоги…

Первая. Я получил задание и отправился на поиски подарка племяннику. Задание оставляло желать подробностей, но, насколько я тогда понял, Квадрат сам ни черта не знал, просто получил оплаченный заказ (а может, и кое-что в лапу). Что можно извлечь из этой «вешки»? Знал ли Квадрат об уготованной мне миссии?.. Вот в чем вопрос! Верить в его причастность к похищению «дипломата», а тем более — к убийству, не хотелось, но и сбрасывать эту версию со счетов было бы преждевременно.

Я замерз. Першило в горле. Ветер пронизывал вспотевшее от выпитого чая и бега тело. Сказывалась усталость. Я выглянул из-за угла на далекий хлопок двери и увидел, что к стройплощадке приближается сторож в сопровождении понурой дворняги. Окрестности с его стороны хорошо просматривались, поэтому нужно было срочно передислоцироваться.

Я вошел в темную пустоту бетонной коробки и стал подниматься по ступенькам. Достигнув пятого этажа, решил продолжить восхождение до крыши — гулять так гулять! Хоть на Киев посмотрю, будет о чем Мишке рассказать…

…Ночная мгла
На город трепетный сошла…

Крыши как таковой еще не было — не положили перекрытия, «трепетный» город просматривался из незастекленных проемов окон, а над головой нависал черный квадрат испещренного звездами неба. Внизу было куда менее интересно, поэтому, соорудив на бетонном полу настил из досок, я улегся на спину, положил руки под голову и стал наблюдать за облаками…

Вторая. Ее я выкурил в Москве на вокзале… Вспомнил — вздрогнул: будь она проклята! Перрон, киоск, венгры, опоздание на поезд… Не выкури я тогда эту вторую — не сидел бы сейчас, как майский кот, на крыше киевской новостройки!

Звездный свет очерчивал причудливые границы облаков; они быстро сменяли друг друга, то открывая, то снова закрывая различные участки созвездий, отчего небо казалось живым, подвижным, и ни одна из сменяющихся картин не повторяла предыдущую. Где-то там жили Волк и Павлин, летали Журавль и Голубь, прогуливались Большая и Малая Медведицы, однако мои мысли были о другом, и ни одно из знакомых по планетарию созвездий распознать не удавалось…

Третья. Тамбур… Помню, не докурил — осенило вдруг: что, если клиент не поехал? Чуть было не поверил тогда в эту догадку, настолько все логично выстраивалось. Если бы не Хозяин!..

Черная бездна втягивала, манила, и все мои беды казались ничтожными в сравнении с этой загадочной пустотой…

…Или во сне
Он это видит? иль вся наша
И жизнь ничто, как сон пустой,
Насмешка неба над землей?