заподозрила подвоха.
– О Господи! Дайте подумать. – Она хмурилась, обдумывая вопрос.
– Мне как раз исполнилось двадцать, когда я поступила сюда судомойкой. Поэтому смело могу сказать, что служу здесь двадцать семь лет.
Двадцать семь лет назад! Именно тогда отец унаследовал это имение.
– Должно быть, вы родились и выросли в какой-нибудь деревне поблизости?
– Нет, весь штат прислуги был нанят в Винчестере.
Фредерик прищурился.
– Ну, не весь же штат был нанят там! – возразил он.
– Вероятно, остался кто-нибудь из прежних слуг, а к ним добавились новые. Я всегда думала, что за всем этим стоит леди Грейстон. Ей очень хотелось стать хозяйкой поместья, и она не желала, чтобы поблизости был кто-нибудь, способный сравнивать ее с вашей бабушкой. В конце концов, леди Грейстон была всего лишь дочерью купца, и ходили слухи, что ваша бабушка была настоящей мегерой, державшей в кулаке всю округу даже после того, как недуг приковал ее к постели.
– Ни минуты в этом не сомневаюсь. Когда я прохожу мимо ее портрета, у меня мурашки бегут по коже, – ответил Фредерик, вспоминая портрет седой матроны с надменным выражением холодных голубых глаз. – И все же странно, что леди Грейстон пожелала сменить весь штат прислуги и не наняла никого из местных. Я считал это обычным делом для крупных поместий.
Миссис Шоу пожала плечами, и лицо ее выразило явное неодобрение поведением леди Грейстон.
– Может быть, она решила произвести впечатление на соседей тем, что наняла прислугу из города. Она всегда лезла из кожи вон, чтобы доказать, что не хуже других благородных леди.
– Возможно.
Фредерик доел суп и потянулся за сливовым пудингом. Он намеренно сохранял бесстрастное выражение лица.
– А в деревне остался кто-нибудь из прежних слуг?
– Право, не знаю. – Миссис Шоу нахмурилась. – Вы хотите что-то узнать?
– Да нет, пожалуй, просто любопытствую. В прошлые свои визиты я был слишком молод, чтобы думать о ком-нибудь, кроме себя. Теперь же понимаю, что знаю очень мало о тех, кто помогал меня растить, и даже почти ничего не знаю о своей семье.
– Вы потому и вернулись? Чтобы узнать о своем прошлом?
Фредерик с трудом удержался от кривой улыбки. Насколько он понимал, его прошлое оставалось чертовски хорошо скрытым. Гораздо больше Фредерика интересовало прошлое его дорогого отца.
– Вовсе нет, – возразил он без малейшего замешательства. – У меня дела в Винчестере, и мне показалось неучтивым быть так близко и не заехать, не справиться о вас и о Моргане.
Полное лицо кухарки просияло.
– Значит, вы здесь останетесь?
– Нет, не в Оук-Мэноре, – мягко возразил он. – Но я несколько дней пробуду поблизости. Надеюсь вернуться, как только…
Он не закончил фразы, услышав приближающиеся шаги, в желудке образовался знакомый тугой узел, порожденный чувством страха и горечью несбывшихся надежд.
Миссис Шоу похлопала Фредерика по плечу.
– Он будет счастлив видеть вас, дорогой, – едва слышно прошептала она. – Возможно, он никогда в этом не признается, но ему вас недоставало.
Глава 4
Порция ставила цветы в вазу, когда Молли ворвалась в комнату с рукой, прижатой к сердцу.
– О, идемте скорее, мэм! – выдохнула служанка. Озадаченная, но встревоженная, Порция отставила вазу с цветами и вытерла руки о передник, защищавший ее практичное домашнее платье.
– В чем дело? Неужели снова застрял угольный фургон?
– Нет, все дело в Куине и в этом джентльмене из Лондона, – сказала Молли и потащила Порцию к двери, а потом к окну, выходящему во двор. – Похоже, он ранен.
– Господи, неужели Куин ранен? – спросила Порция, бросаясь к окну.
– Не он, другой. Похоже, он повредил голову. Лицо Порции посуровело, когда она увидела Куина, обнимавшего за талию недавнего гостя и помогавшего ему войти. Не требовалось много сообразительности, чтобы понять, что его ударили по голове.
– Типичная картина, – с досадой проронила Порция. Рядом с ней романтически настроенная Молли испустила глубокий вздох.
– Господи, такой красивый джентльмен! Словно ангел, спустившийся с небес на землю!
Конечно, он похож на ангела, кисло подумала Порция. Как мог бы дьявол соблазнять невинных, если бы у него не было локонов цвета меда и таких черт лица, при виде которых женщина чувствует слабость в коленках? Даже в умирающем свете дня он был таким, что от его красоты у Порции захватило дух и сердце дрогнуло.
– С небес? – повторила Порция, и голос ее прозвучал резко. – Скорее, как черт из преисподней. Ступай на кухню и скажи, чтобы в синие апартаменты принесли чистые полотенца и горячей воды.
Молли понимающе кивнула и присела в реверансе:
– Да, мэм.
Тряхнув головой, Порция двинулась к двери, широко ее распахнула, а потом отошла в сторонку, чтобы Куин мог помочь стройному молодому джентльмену переступить через порог.
– Отведи его наверх, Куин, пока он не запачкал кровью весь пол.
Мистер Смит с усилием поднял голову и посмотрел на нее полными боли глазами.
– Какое сочувствие, миссис Уокер. Вы меня просто потрясли.
Отвернувшись, хозяйка направилась к лестнице.
– Вам не требуется мое сочувствие, мистер Смит. Вам требуется крепкая голова, способная выдержать удар, когда вы в подпитии падаете с лошади.
– Нет, Порция, бедный малый не пьян, – тяжело дыша, вмешался Куин, он пытался помочь своему спутнику подняться по ступенькам. – Это ваш чертов пес наделал бед. Он ринулся с лаем и воем на лошадь мистера Смита. Еще чудо, что лошадь не сломала ногу, а мистер Смит – шею.
Чувство вины охватило Порцию настолько внезапно и остро, что она споткнулась на лестнице и ей пришлось ухватиться за перила, чтобы не упасть. Черт возьми их всех! Она нашла этого щенка в канаве умирающим от голода и с самого начала сознавала, что от него будут одни неприятности, но разве могла она равнодушно пройти мимо несчастного создания?..
Добравшись до лестничной площадки, Порция обернулась и посмотрела на пострадавшего постояльца, лицо ее выразило раскаяние.
– Понимаю… Простите меня, мистер Смит. Я понятия не имела, что Пэк вырвался из сада.
На его губах появилась кривоватая, но по-мальчишески привлекательная улыбка, и от этой улыбки все ее тело затрепетало.
– Приятнее было бы считать, что я сам навлек на себя неприятности, да, куколка?
О Господи, он так красив, что глазам больно на него смотреть.
Ошеломленная своей необычно сильной реакцией на него, Порция резко отвернулась и принялась рыться в кармане.
– Пойдем, Куин. Я открою дверь.
Она открыла дверь его номера своими ключами и, распахнув ее, посторонилась, чтобы не мешать Куину.
– Ах, прелестная Порция, владеющая ключами от моей комнаты и от моего сердца, – заплетающимся языком пробормотал раненый. – Ключ от моего сердца тоже у вас в руках?
Порция хмуро смотрела на Куина, укладывающего свою ношу на широкое ложе.
– Может, послать за Джеймсоном? Кажется, у него бред.
Куин ответил коротким смешком:
– Этот умелец перепиливать кости едва ли излечит его от шишки на голове. Все, что парню нужно, – это немножко покоя.
Вне всякого сомнения, Куин был прав. Порция подошла к постели и присела на край матраса. Едва ли местный лекарь поблагодарил бы ее, если бы она оторвала его от обеда ради какой-то шишки. Сказать по правде, Порция гораздо больше доверяла своему опыту ухода за больными, чем самодовольному и помпезному доктору Джеймсону. Он любил хвастать своими успехами и мастерством, но на удивление редко использовал их на деле.
– Сними с него сапоги, – приказала она Куину и оглянулась на дверь. – Эй, Молли, неси-ка сюда поднос.
Дождавшись, когда служанка разместила горячую воду и полотенца на маленьком прикроватном столике, Порция переключила свое внимание на постояльца, распростертого на постели.
Глаза его были закрыты, брови сдвинуты, вероятно, отболи, а прекрасные локоны спутались. Порция ощутила новый приступ раскаяния. Ужасная рваная рана у него на лбу и все больше набухающая шишка были полностью на ее совести. Наименьшее, что она могла бы сделать, – это попытаться успокоить и утешить его.
Как только Куин покончил с его сапогами и прикрыл ноги раненого одеялом, Порция потянулась к Фредерику и распустила узел его галстука.
Не сознавая, насколько она приблизилась к этому ангельскому лицу, Порция внезапно ощутила на щеке его теплое дыхание.
– Если вы собираетесь раздеть меня, миссис Уокер, я бы предпочел, чтобы вы сделали это без свидетелей, – прошептал мистер Смит.
Ее взгляд метнулся вверх, несносный постоялец смотрел на нее сквозь завесу густых черных ресниц. В приглушенном свете его серые глаза приобрели оттенок чистого серебра. На мгновение ее будто загипнотизировал этот особенный взгляд, и она даже забыла о том, что надо дышать.
Только когда Куин громко кашлянул, Порция поняла, что разглядывает гостя, как самая настоящая провинциальная зевака.
– Лежите спокойно, мистер Смит, – сурово одернула она раненого. – Боюсь, что ваша голова претерпела слишком много для одного вечера.
– Мне пора вернуться в конюшню и позаботиться о его лошади, – подал голос Куин, направляясь к двери.
– Убедитесь, что у лошади нет увечий, – пробормотал мистер
