сказать: «Все человечество будет счастливо, отдай свою соломинку», — и он не отдаст, потому что это кажется несправедливым, соломинка нажита предками и своим трудом, так что против всего мира восстанет человек, а своего не отдаст. (Коля и человечество: «Уступи для человечества свой клин земли по дешевой цене»).
26 Мая. Разговоры по случаю нашей военной неудачи: [152] какие-то собрания о созыве Думы и о народной обороне и «в свои руки» и проч. Коноплянцев признает чепуху нашего порядка и проч.
27 Мая. Поездка в Песочки.
Воспоминание об одном Хрущевском утре в Липовой аллее… солнце восходит, множество птиц поет и заглушает плач деревеньки, и кажется нехорошо, но почему-то гармо-нья, и только далеко-далеко после из этого хаоса явление сознания, что это ратников берут.
Новобранцев провожает до околицы вся деревня, и голосят совершенно так же, как по покойнику.
30 Мая. Не забыть: елецкие типы — Григорий, швейцар в Петербургской гостинице, дочь-гимназистка, любитель соловьев и смердяковщина [153].
Разговор о Душечке [154] и Мейерше: как Душечка превращается в Мейершу (Софью Андреевну): дети с ней, ради детей, получает от него детей, и роль сыграна его, он уже не существует: он знаменит, философ, социалист и проч., всё снято с него и ассимилируется в род, идет на пользу выращивания детей, а начинается с желанья ввести идеи в нашу будничную жизнь.
31 Мая. Собрание у X. — не понимает, что во всей этой неправде войны скрывается и подлинная правда, источник, обновляющий мир.
1 Июня. Все законы бывают из чувства страха или чувства свободы (только вопрос: бывали ли законы от свободы (разве законы божественные?).
Есть такой момент в жизни человека, когда он остается висеть в воздухе, поворотный, решительный момент, после которого человек становится взрослым, тем особенным загадочным существом для маленького человека, <встреча> с этой тайной взрослого человека, которую можно понять только, когда сам станешь взрослым. Вокруг этой тайны обыкновенно бывает обман: это кажется только, будто взрослые люди чем-то обладают (тайна взрослого человека, зачатие и проч.). И сколько ни читай нравоучений, дети все равно, не испытав того, не поймут это. В этот роковой момент, когда человек вдруг остается в воздухе, большинство людей охватывает испуг, и он хватается за что-нибудь и держится, и большинство людей на этом и остаются: этот необычный островок укрепляется, даже не островок, а соломинка: держит — и держись, тут завязывается фантастически случайный узел жизни, и эта фантастическая точка считается материей, реальностью (на основе испуга вдруг что-то найдешь, и тогда поднимают голову: «Я, я живу!»), а на самом деле реальность уже утеряна, жизнь мимо прошла, и это уже прошлое, — что же подвернулось? — случайное что-то пришло само, недействительное: поповна, фабрика <2 нрзб.> узкое, частичное, мелкое, индивидуальное, случайное, специализация, рутина, легкость, покой, устройство, положение — этим и обманывает взрослый человек (пример большого обманщика — Михаил Стахович), из этого складывается этот фантастический клубок, который называется общественной «жизнью» и реальностью, настоящей жизнью и проч., — фантастический, потому что все тут построено на почве сначала испуга, а потом самообмана, и потом уже обман других.
Все-таки я еще не понимаю до конца природы появления «соломинки» (островка): ее не берут, а ее дают, не я источник, а другие — вот основа; другие — рутина, прошлое, как все раньше жили, а главное, утрата себя всего (целого): грехопадение.
Такова природа материи: показывается нечто другое, за что можно ухватиться (поповна), и этот момент есть момент смерти, т. е. начало смерти, тления. Например, если в старинное время оставляли имущество сыну, то дело было не в самом имуществе, а в том отношении к нему, которое передавал отец сыну, это отношение было религиозное, нетленное; после же того, как религия пала, имущество продолжало передаваться по наследству, и эта передача стала средством растления семьи; умный человек в настоящее время, желая обеспечить семью, тратит свое имущество на его образование, и это более верный путь — верный опять-таки не потому, что образование само по себе ценно, а потому, что отец верит в это образование, у него есть религиозное отношение к этому образованию; со временем это выродится. И вот интересно найти природу этого страшного мертвящего остатка: почему, если религия исчезла, дух исчез, этот остаток остается и даже имеет притягательную силу для испуганных людей, дает им соломинки (соломинки прошлого). (Между прочим, какой ужас, если бы дети, вопреки воле матери, получили свои части судом.) Если это существует, то, значит, кроме наших человеческих отношений к вещам есть еще самостоятельное воздействие вещей, например, моя воля выражена в документе, я уничтожаю документ, а вещи и без документа не теряют значения, в них заключена какая-то сила, которую можно заключить в деньги, и этими деньгами действовать даже вопреки воле матери — так вот откуда же эта сила вещей? Такое решение из механики: волей человека вещи сдвинуты, воля исчезла, вещи стремятся к распадению, какая сила их сдвинула? Какая же сила влечет их на свои места: сила косности, сила распадения, сила смерти, сила греха. Теперь и понятно, если наследник не получил воли вперед, то вещи берут волю назад, навязывают свою волю, и самое лучшее в таких случаях отказаться от наследства: я не принимаю наследства, я интеллигент. И начинаю все вновь.
Всякими вещами можно хорошо воспользоваться (как Розанов «Новым временем») [155], силу вещей можно перехитрить, характерным явлением бывает, когда вещь овладевает человеком, это очарование, человек бывает очарован вещами (немцы очарованы Кайзером, Кайзер — Германией, Александр Михайлович — поповной и обстановкой, Ева — яблоком, Адам — Евой и т. д.). Происхождение чар: воля узка, сера, суха, отдых сладок, лень поэтична, цветиста, легка, стоит на минуту ослабить волю, как начинается приятная теплота, показывается цветистая материя.
Гордость есть капитал без процентов или же рента с отрезанными купонами.
Моя коренная неудача была в смешении в себе нескольких враждебных существ: одно хотело одного, другое — другого, когда одно из них было удовлетворено, другое освободилось и стало жить. Так можно любить и ничего не достигнуть, потому что в любви бывает две противоположные стороны: одна родовая — общение, совокупление, другая — враждебная этому, и эта другая вступает в борьбу с той, и то и другое обесценивается: неудача от самого себя, не знаешь, что хочешь. Решение, казалось бы, в браке, но и она не верит в брак, и я (с браком связаны родители, прошлое, а мы были выброшены). Брак — это верное (Коля вдруг объявил, что он (нелюдимый) сзывает всех родных, устраивает пир) [156].
4 Июня. Мой больной живот беспокоили две фурии — Лидия, Соф. Яковл., и к ним потом присоединилась Англия. Явная слабость ее, если она теперь, вся будто бы против войны, введет систему воинской повинности. Германия и Россия, кулак и дворянский сад. А может быть, всегда и во все времена побеждает худшее… так в жизни… и победа добра есть победа зла: так победа России (добро) может быть победою зла… и прочие сны.
Общество есть приходо-расходная книга личной жизни. Общественная нравственность есть приходо- расходная книга личной нравственности.
6 Июня. План моих занятий на ближайшее время, источники добывания средств, устройство семьи и проч. (в письме к покойной матери).
Работа над повестью из эпохи кающейся интеллигенции [157] (тема: Искушение). Подготовка сочинений к выпуску — вот стены моей комнаты.
Денег хватает до половины августа — день переезда семьи в Питер, день отъезда моего в Хрущево.
9 Июня. Планы от 6 июня уже изменились: нечего лезть на рожон и ехать в Хрущево, нечего тратить энергию на устройство в такое время дома. Зимую опять в Песочках, сам учу Леву.
Погода — как будто все еще продолжается борьба весны и лета с зимой. Заревой холод и дожди сменяются полдневными припеками, неожиданными солнечными озарениями, иногда белою ночью поднимаются красивые туманы.
Война вступила в новый фазис: нас немцы бьют, в обществе что-то назревает, подобное первому подъему при объявлении войны. Только в то время нужно было поднять и отправить войско, теперь назрела
