Дневники 1928-1929

18 Июня. Жарко и потом в 12 д. гроза и ливень. Записываю в грозу и ливень: одни редкую радость свою готовы считать лишь началом новой печали, другие даже горе принимают за начало какой-то новой неведомой радости. Я часто осенью, когда листья опадут, те же самые голые деревья вижу с весенними шоколадными почками. Мне бы очень хотелось добиться встречать всякое свое огорчение как обещание весны. И потому свои рассказы я начал с осени.

19 Июня. Не знаю, могу ли я предвидеть, сказать что-нибудь верно о будущем, но я наверно могу о многом, установленном в настоящем как бы на вечность, сказать: оно пройдет без следа и в будущем не останется даже в памяти.

Видел старого Голицына, ему 81 или 82 года. Он ученик проф. Шевелева (Шевелев давал ему уроки в Париже в возрасте 15 лет). Старейший (в Москве) студент Московского университета, 5-летним мальчиком <1 нрзб.> видел Николая I… Московский городской голова. Член партии мирного обновления.

Написать рассказ о весне с главой о табаке, начало этой главы: «Держу я себя в руках не ровно, а посредством бунтов, вдруг замечу, например, что я в плену формата бумаги и брошу этот формат или что привыкаю к мягкому креслу, и так без конца: жизнь моя — бунт. Так случилось, обратил я внимание, что нахожусь в полном плену папироски, и мысль блеснула — а почему бы не бросить?»

20 Июня. Внимание теперь устремлено исключительно на человека текущего, в котором, конечно, само собой, таится и творческая личность, создающая будущее.

Огромный монастырский пруд, ближайший к посаду, прорвало во время революции, мало-помалу по руслу маленькой Кончуры сбежало все лишнее, обнажилось песчаное дно, сильно удобренное илом. Быстро пошли расти по берегам речки богатейшие сладкие злаки, вся долина Кончуры стала роскошным заливным лугом, и в нынешнем году его сняла в аренду милиция. Сегодня я отдыхал на берегу маленькой речки в густой траве, создававшей при монахах озеро, в СССР — заливной луг, любовался текущей водой и думал о текущем человеке: что революция и последующее разорение поставили нас лицом к лицу с текущим человеком, и это многих заставило думать, что того сложного исторического человека, носители которого все мы более или менее, — нет и, может быть, не было.

— Житие Сераф. Саровского? — воскликнул мой спутник, — да это же по-нашему времени самое завидное, самое счастливое, если бы можно было уйти в пустыню, мы все бы ушли.

И правда, какое это было счастье знать, что от меня самого зависит уйти куда-то в безлюдье и там внутренним деланием влиять на все человечество.

Сегодня отсылаю работу к Разумнику и приступаю к сборам в отъезд.

Вы спрашиваете, почему я так много пишу о животных и так мало о человеке, я вам открою причину: сердца не хватает на человека… Я описал хорошо смерть собаки в рассказе Анчар, но, как умирал близкий мне человек, я не могу описать, хотя он даже не умер и живет теперь хорошо: мне было так тяжело, что описать это я не в состоянии. Пишу я о животных не потому, что их больше люблю, а что тут легче с собой справиться, выбиться из-под тяжести факта на волю, снова захотеть играть и рассказывать сказки.

21 <Июня>. Бывает, всякое доброе слово отскакивает от скверной жизни как от стены горох, и потом, когда скажется утомление — женщины узкозадые позеленели от абортов, вещи, созданные легкомысленным трудом, поломались — охота к прочной жизни является, как необходимость, без слов… Мы накануне, а может быть, уже и вступили в сферу той бессловесной добродетели, совершенно необходимой для роста органической жизни. «Чти отца своего!» нынешний человек еще, конечно, не скажет, но живет он уже согласно этой заповеди органического роста, необходимой, вероятно, и для прозябания трав.

План. За июль <1 нрзб.> заказник, в процессе работы натаскать собак и собрать материалы для детской книжки о лесе (Щевелек). Немалую роль будет играть фотография.

С. А. Тиойн — радиотехник и служащий Красного Креста, вырос в срок жизни советской власти, не коммунист, но как беспартийный — отличный работник, это достижение свое соединяет с существом советской власти и стоит за нее больше, чем коммунист.

Много помогло ему в этом, что женился на еврейке и пошел против всей своей родни.

Токарь Розанов, радиолюбитель, изобретатель (выдумал в деревенском <1 нрзб.> самоваре устроить радио), чтит Ленина, полагая, что Ленин дал людям радио (а именно радио спасло токаря от пьянства).

Лева, сын мой, органически советский человек, беспартийный большевик с хорошей завистью к труду отца и уверенностью самому достигнуть того же.

А. И. Майоров из колонии Каляевка пишет бездарно, неграмотно до последней степени стихи, в которых ругает всех, от попа до редактора — чистая злоба! Но в прозе у него хороший язык, и как человек он тут совсем другой, внимательный к другому и добрый. Беспартийный, но за Советскую власть «готов умереть».

По-видимому, таким людям числа нет, воспринявшим Сов. власть органически, а не идейно, они будут вместе с ней эволюционировать и стоять за эту власть и когда она совсем переменится. Эта приверженность основана только на жажде жизни и какого-нибудь самоутверждения.

22 <Июня>. С худ. Пичугиным ходили в Каляевку. Зав. мастерскими Арк. Николаевич водил нас по мукам. Колония разделяется на безнадежных (пьяниц) и «молодежь», которую более или менее успешно исправляют. Нюша Ефимова, б. проститутка, ныне примерная замужняя женщина. Маленькая женщина без рук, умная, работает с Колей, — тот сильный, но если спросить: «Как тебя звать, Коля?» — ничего не сообразит. И, кажется, это (Лиза Черкасова — нет…) все делает, если ей создать иллюзию собственной инициативы и воли.

У бродяг это чувство свободы, как своеволие: хорошо это?., едва ли: это слабые люди (алкоголь).

Поэт Майоров (из Каляевки) в стихах, совершенно бездарных и неграмотных до последнего, ругает всех от попа, крестившего его, и редактора, отказавшего ему в печатании стихов, но прозой маленькие вещи пишет на редкость хорошим простым языком, видимо, очень талантлив и выступает, как человек с добрым сердцем и душевным вниманием.

Ужасно было под конец, когда этот Арк. Н., отличный работник, стал жаловаться на условия своей работы. Можно высказать как правило, характеризующее наше время, что каждый одаренный с успехом созидающий <1 нрзб.> работник окружен сетью шпионов, завистников. Это приводит к размышлению о недостатке социалистического строительства; основная ошибка — это теоретическая переоценка значения масс, которыми на практике может управлять небольшая организованная группа, отсюда презрение к строительству личному, без которого невозможен и творческий коллектив.

23–24 <Июня>. Троица.

Дожди.

25 Июня. Кое-где встречаются поспевающие ягоды земляники. Рожь давно выколосилась и пахнет хлебом. Я шел озорною тропой через поле. Василек смотрел на меня. Я протянул к нему руку, но в это время Нерль наступила лапой на стебель у корня, синий цветок покачнулся и утонул в