подобного. Надо подумать… – Она наклонила голову набок и тщательно осмотрела его. – Фунт сахара, по- моему.
Он посмотрел на нее как на сумасшедшую.
– Нет, если подумать, это слишком мало. Фунт сахара, фунт масла и банку клубничного джема.
Джеймс продолжал смотреть на нее.
– Начнем все сначала, – спокойно произнесла Алисса. – Я бы и думать не стала о том, чтобы продать тебя даже за такую цену. Я могу обойтись без сахара и масла, и я терпеть не могу клубничный джем. Я не смогла бы обходиться без тебя, Джеймс. Если бы кто-то попросил меня продать тебя, я бы раскричалась на него, даже если бы ты был ему действительно необходим. Я раздобыла бы самую большую палку, какую ты когда-либо видел. Я выгнала бы этих людей на улицу, осыпая ударами по дороге. У Грега и Гарри не было бы времени, чтобы прийти на помощь, потому что я разозлилась бы слишком сильно, чтобы ждать помощи.
У него навернулись на глаза слезы, он вскочил и бросился к ней, обвив руками ее шею.
– О Алисса! Ты самая смешная в мире.
– Что ж, тогда и моя мама смешная.
Алисса прижала его к себе, покачивая, прижавшись лбом к его лбу.
– Она любила говорить, что я стою фунт масла, так что, как видишь, ты стоишь больше меня.
– А сколько стоит твоя сестра?
Джеймс поднял голову, его лицо было мокрым от слез.
– Сыр, но только полфунта.
Она сделала вид, что не видит его слез. Теперь он смеялся, и на некоторое время то, что его беспокоило, забылось, но слезы все еще текли по его лицу.
– Но не говори об этом Кэнди. После свадьбы она станет твоей тетушкой. Еще у тебя будет дядя Боб и несколько двоюродных сестер.
– А какие это дети?
Джеймс вытер слезы тыльной стороной руки и сел рядом с ней.
– Довольно милые маленькие приставучки. Наверное, они тебе понравятся.
Алисса быстро поцеловала его, когда он выходил из комнаты, и только тогда заметила, что их все время слушал Киран.
Он стоял у двери, ведущей в его кабинет, и смотрел на нее с таким выражением на лице…
– Что такое?
– Ты… – Он подошел к ней и крепко обнял. Он зарылся лицом в ее волосы и не отпускал ее. – Ты не просто самая смешная в мире, Алисса. Ты самая чудесная, самая необыкновенная в мире.
– А что я такого сделала?
Она откинулась назад, чтобы взглянуть на него, а он нежно провел рукой по ее лицу.
– Ты, как всегда, сказала то, что нужно было сказать. У Джеймса хорошая память. В ночь своего ухода Синтия заключила со мной сделку. Она предложила отдать мне детей без скандала. Она их не любила, но она была их матерью и знала свои права. Она сказала, что будет молчать и не предъявит претензий по поводу опеки или посещения детей. В обмен на это я должен был дать ей денег. Она даже знала, сколько именно.
Алисса смотрела на него изумленным взглядом. Теперь она знала, почему Джеймс задал ей такой странный вопрос, даже если Киран больше ничего не прибавит к своему рассказу.
– Я спросил ее, сколько стоят дети, – с горечью продолжил Киран. – Она сказала, что по два миллиона каждый. Потом она подумала и сказала, что, наверное, Джеймс стоит больше, потому что он старше и он мальчик. Она захотела три миллиона, чтобы отказаться от своих прав на Джеймса.
– Она продала их тебе? – с ужасом прошептала Алисса.
– Да. Вот как все вышло. Я принял эти условия, потому что не хотел вовлекать в это детей. Я страшно боялся, что потеряю их из-за нее. Мы стояли в коридоре, и Синтия собиралась уйти насовсем. Она ушла с моим чеком в руке и улыбкой на лице. Когда я поднял голову, наверху лестницы стоял Джеймс и слушал. Ему было только пять, но он был очень смышленым. С тех пор он никогда не говорил об этом. В разговоре с тобой он вообще в первый раз коснулся этой темы.
По лицу Алиссы текли слезы, он прижимал ее к себе, успокаивая.
– Жаль, что ты не рассказал мне об этом раньше, – тихо всхлипнула она.
– О нет, Алисса. Ты ничего не знала, когда Джеймс задавал тебе этот вопрос. Он не глуп. Ты ответила то, что думаешь, и он тут же это понял. Он знает, что ты никогда не откажешься от него, он знает, что ты будешь драться за него с помощью дубины и огненного темперамента. Он знает, что ты любишь его, и я тоже.
Он притянул ее ближе, все еще пряча лицо в ее волосах, и ей захотелось горячо прильнуть к нему и защитить его, насколько хватит сил. Теперь она знала, сколько вынес Киран, сколько вынес Джеймс. Алисса никогда не покинет ни одного из них.
– Никогда не пытайся избавиться от меня, Киран Темпест, – пылко произнесла она со слезами на глазах. – Если попытаешься, то и тебе придется отведать моей дубины.
– Я не смог бы пресытиться тобой, дорогая. – Он сжал ее в объятиях почти до боли. – Ты нужна нам всем. Во всяком случае, – добавил Киран, искоса взглянув на нее, – я подозреваю, что, если ты уйдешь, дети уйдут с тобой.
