ягоды, тщательно их прожевал. Но никаких косточек между зубами не почувствовал…
А еще она пыталась завладеть его волшебной палочкой…
А еще вызывала ничем не объяснимую симпатию…
Но при всем том была удивительно естественна и никуда не пыталась его заманить. В переулок пошел он сам. И даже если поступил так под воздействием ее чар – она же и вывела его сюда, в кафе.
– Не может быть, – покачал Битали головой. – Она не суккуб.
Но умом он понимал – ему хочется, просто хочется, чтобы Франсуаза не была суккубом. Однако сила суккубов именно в том, что они кажутся правдивее и естественнее настоящих девушек. Изящнее, притягательнее, красивее. Увы, спрашивать об этом девушку прямо бессмысленно. Ответ будет одинаковым в любом случае. Суккуб она или нет – но узнать от нее хоть что-нибудь все равно не получится.
– Уж лучше иметь врагом заговоренного оборотня, – признал он. – С ним можно драться без жалости и сожалений.
– Вы что-то сказали, мсье? – подошла к нему Жанна. – Хотите заказать что-то еще?
– Нет, спасибо. Только заплатить, – полез в карман Битали.
Родителей Кро нашел в торговом центре. В одном из небольших магазинчиков они выбирали портьеры: темно-бордовые, из плотной парчи, тяжелые и толстые, как кирпичная стена.
– Отличный выбор, – сказал Битали, подойдя ближе. – Только мне кажется, к ним придется купить еще и окно.
– А-а, это ты, сынок, – обрадовался отец. – Мы тебя заждались. Как твой суккуб? Удалось узнать хотя бы имя?
– Франсуаза. Но я думаю, что это самая обычная девушка.
– Ну, это тоже неплохо, Битали, – кивнул мужчина. – Все-таки мы их купим. Ты придумал, чего тебе хочется в подарок на каникулы?
– Пока нет, – с некоторой заминкой ответил Кро. Он не сразу сообразил, что слова «купим» относились к занавеске.
– Это хорошо, Битали. Наконец-то ты получишь подарки, выбранные нами.
– Каникулы еще не кончились, папа. Можно мне подумать еще?
– Для начала помоги донести нашу покупку. Боюсь, одному мне эти три тюка не утащить.
– А если…
– Никаких «если»! – оборвал его сеньор Гаэтано Кро. – Кругом сме… В общем, бери самый большой и на выход. А я возьму те, что поменьше.
До заросшего бурьяном забора, что тянулся вдоль реки на самом краю неухоженного двора, они дошли минут за двадцать. В этот раз первой ушла в каменную кладку сеньора Амелита Кро, следом нырнул Битали, оказавшись в тесном треугольном закутке между известняковыми, грубо сделанными стенами. Сверху закуток накрывала полугнилая доска – покрывало не любило влаги. Снизу лежала каменная плита – видимо, отец нарастил нижние камни, когда создавал это укрытие. Очень удобный схрон, который и с улицы, и со стороны двора выглядел частью забора. Кро сунул сверток под мышку, поднял покрывало, завернулся в него. В животе привычно щекотнуло – и он очутился дома.
– Отходи скорее, испачкаешь! – потребовала мать.
Большим недостатком перемещающих покрывал было то, что, завернувшись в одно, тут же оказываешься поверх другого. Поэтому пользоваться ими в грязной обуви не рекомендовалось. К ботинкам Кро как раз прилип раздавленный одуванчик.
– Извини, не заметил, – отошел в сторону юноша и передал сверток женщине. – Зачем вам такие занавески, мама? Вы что, собираетесь возить их с места на место?
– Ну, во-первых, это будут не занавески, а балдахин над кроватью. Я их немного вытяну в длину, подправлю бахрому, и получится в самый раз. Все же открытая на все стороны постель – это неприятно. Кровать должна быть уютным уголком, отдельной норкой для безмятежного отдыха. А потом займемся обедом. То есть, судя по времени, уже ужином. Ты как, предпочитаешь сходить обратно в город, посидеть там в кафе или приготовить здесь что-нибудь свое? У меня кое-что маринуется в холодке.
– Свое! – немедленно заявил Битали. Мороженого ему на сегодня хватило.
– Тогда с тебя дрова. Найдешь, или отца спросим?
– Найду.
– И обязательно возьми с собой боевой амулет и палочку! – предупредил сеньор Гаэтано, возникнув над смятым покрывалом. – Магу в нашем мире нельзя с ними расставаться ни на минуту.
Законы природы нерушимы. Человек способен пользоваться ими для своего блага – но изменить их не способен никто. Закон сохранения Этьена Лаварта гласит: от любого предмета можно взять лишь ту силу, что присутствует в нем изначально или дана извне. Увеличив заклинанием размеры молотка, вы можете забивать им сваи, поскольку при этом получившийся молот просто отдает ту силу, которую получает от вас. Вы можете подпирать им предметы, как и маленьким молотком, поскольку при этом он ничего не теряет и не приобретает. Но, попытавшись сжечь щепку, увеличенную до размеров бревна, вы получите от нее не больше тепла, чем от щепки. Ибо с увеличением размера количество внутренней силы щепки не добавляется. Равно как увеличенной до размера быка семечкой не насытить даже голубя. Именно из-за этого ненавистного закона Битали и собирал в парке хворост, подобно простому смертному. Ибо создать дрова магией – невозможно в принципе. Так же, как и еду.
Зато спустя час именно в его комнате заполыхал камин, и здесь же отец поставил в очаг вертел, на котором вскоре оказалась пухлая, крапчатая от чеснока и моркови баранья нога. Дом стремительно наполнился манящим ароматом жаркого, приплясывающие синие огоньки внизу задышали теплом.
– Надо будет хоть раз у нас в комнате то же самое устроить, – вздохнул Кро, выставив к камину ладони. Не потому, что замерз, а просто захотелось. – Отец, у нас когда-нибудь будет свой дом? Чтобы и камин, и комнаты на свой вкус, и чтобы вещи собственные. И не только те, что с собой захватить можно.
– Не знаю, сынок, – пожал плечами сеньор Гаэтано Кро. – Теперь, после появления демона Сартана, о твоем появлении знают все. Теперь тебя прятать бесполезно, можно только защищать. Раньше мы путали преследователей, переезжая с места на место. Теперь это ни к чему. А с другой стороны – если у тебя будет свой дом, можешь быть уверен: его обязательно попытаются сжечь. Вместе с тобой. Так что привыкай радоваться тому, что имеешь, а не грустить о том, чего нет. Иначе все радости пройдут мимо.
– Ты говоришь об этом с таким безразличием, отец. Неужели тебе не хочется иметь свой дом?
– Хочется, Битали. Но мир столь велик и прекрасен, что я никак не могу выбрать для него место, – пожал плечами сеньор Гаэтано.
Юноша так и не понял, шутит он или говорит всерьез.
– Амулет с тобой? – тихо уточнил отец. – Тогда режь, доверяю.
Школьное расписание успело наложить свой отпечаток на привычки юноши. Утром Битали поднялся раньше всех и, чтобы не будить родителей и не терять время зря, отправился в замок. В кабинете профессора Налоби нацедил в грелки молока, порезал хлеб, расставил угощение по столам. С остальными припасами отправился на огород, обеспечил едой гномов. Забрал у ложных дверей грязные миски, отнес в кабинет – домовые мыли посуду и за собой, и за гномами. До полудня оставалось еще не меньше часа – а он был уже свободен, с завершенными делами и чистой совестью. Невольно вспомнилась Франсуаза. Ей, бедолаге, предчувствие вечерней работы наверняка весь день портит.
Девушка вспомнилась – и прочно обосновалась в мыслях. Не то чтобы он думал о ней специально. Но как-то само собой всплывала неуверенность в том, что он поступил правильно, пойдя вслед за возможным суккубом. Или припоминался ее взгляд, когда она протягивала руку для повторного поцелуя. Или та забавная растерянность, что возникла на ее лице, когда он шарахнулся обратно в магазин.
Движение слева на дереве привлекло его внимание, но Битали не придал ему особого значения. Он был уже на полпути к дому. Чего опасаться здесь, в замковом саду, отгороженном от мира высоким заговоренным забором? И потому длинный кривой меч, несущийся поперек горла, едва не лишил его головы. Спасли рефлексы, вбитые в тело сперва отцом, а потом сэром Ричардом Уоллесом. Пригнувшись, Кро метнулся в сторону еще до того, как сталь добралась до горла, и вскинул руки к боевому амулету раньше, чем понял, что ему нужно оружие. Рыжий мохнатый зверь в железной кирасе с рычанием попытался исправить ошибку – но не успел. Битали нырнул под вскинутый меч и теперь уже вполне осознанно вогнал кривой египетский нож врагу под мышку – в незащищенное доспехом место. И одновременно увидел, как
