– Ноют… Но твоя идея мне нравится. Ну-ка, пошли…
Надодух решительно развернулся к стене, вошел на лестницу, весьма бодрой для больного походкой поднялся на самый верх, в венчающую каменную спираль глухую башенку, взмахнул палочкой:
– Онберик! – и исчез в кладке.
Битали шагнул следом, закрыл глаза от ослепительного света, поскользнулся – но сосед успел поймать его за шиворот:
– Держись крепче! Тут высоко, замучишься руки-ноги чинить.
Битали приоткрыл глаза сперва щелочкой, потом полностью и вдохнул полной грудью:
– Красота-то какая!
Впереди под ногами изумрудно сверкали молодой листвой деревья, драгоценными волнистыми россыпями уходя на несколько миль, чтобы там пожухнуть, пожелтеть и слиться с горизонтом. Небо сверкало чистейшей нетронутой лазурью, в которой словно опасались появиться птицы или самолеты.
– Ты поменьше любуйся, а больше черепицу береги! – предупредил его недоморф. – Давай, аккуратненько ступай. И наверх, к коньку, а то как бы не соскользнуть.
Они были на крыше восточного корпуса, где-то над «стропильной» с тотемниками, как раз посередине между своей широкой и приземистой жилой башней и тощей высокой башней директора.
– Сюда, за мной. – Недоморф, встав на четвереньки, поднялся к гребню крыши. – Только на ту сторону не перелезай, со двора увидеть могут. Прогулки по черепице у нас не приветствуются.
Придерживаясь пальцами за край, он быстро прошел до поворота стены и, поджав ноги, уселся на каменном уступе, разделяющем северный и восточный корпуса. Битали, стараясь не смотреть вниз, последовал за ним, опустился рядом:
– Ты прав, сосед. Здесь куда свободнее. Никто локтями в бок не толкает, никто в затылок не дышит…
– …И всегда есть где присесть, – закончил за него недоморф и сделал несколько глубоких вдохов, закрыв глаза и повернув ладони к небу. – Хороший сегодня день. Чистый. Бури, они всегда уносят грязь, пыль и мусор, после них хорошо.
– А еще они уносят крыши, животных и смертных.
– Если крышу унесло, никуда негодная, стало быть, крыша, – рассудительно изрек Надодух. – Мусор. И животные, раз их бросили без пригляда, тоже никчемные твари. Хорошую собаку хозяин в такую погоду из дома не выпустит.
– Наш этаж – это тот, у которого окна вровень с черепицей? – полюбопытствовал Кро.
– Разумеется, – кивнул недоморф. – Над нами окна Цивика и Дубуса, а выше, под шатром, не знаю, что творится. Ходов туда нет, «онбериком» вверх в потолок влезать замучишься, других путей нет. Но Цивик пару раз обмолвился, что иногда оттуда доносится шум.
– Может, ветер?
– Может, и ветер, – не стал спорить недоморф и указал на север. – Вот смотри туда. Видишь, где кончается зелень и начинается желтизна? Там дорога. Там заклинания профессора Бронте на погоду и заканчиваются. Владения школы еще на несколько миль дальше идут, но там все происходит, как у окружающих. Осень, зима, лето. На полях что-то сажают. Траву для коров, морковь, капусту. В общем, что на кухне требуется. Имей в виду, лес между дорогой и замком метаморфы со старших курсов охраняют. Могут и порвать, коли попадешься. Особенно ночью. Ночью мы все дуреем.
– Ну, один раз я от них отбился, – пожал плечами Кро, – отобьюсь и снова.
– Не обольщайся, – посоветовал Надодух. – Они ведь замок от чужаков охраняют. А ты, коли магию применил, не чужак. Потому всерьез с тобой никто не дрался. Ночью же перекидчики часто перестают себя контролировать. Могут взяться за человека всерьез. Влево теперь смотри. Там чащоба, самая настоящая, почти от стен начинается. Несколько полян, избушек, прудик наполовину заболоченный, овраги и даже скалы есть. Там интересно, даже звери дикие водятся, сам видел. Как с метаморфами уживаются, не знаю. Видать, хитрее оказались. Где-то там занятия по «гендерной» у старших курсов проходят. В остальное время спокойно. За чащей – сад. На случай, если смертные с той стороны появятся. Ну и груши с яблоками тоже оттуда. Справа синее пятно видишь? Озеро Де-Леври. Оно за дорогой в Нант.
С этой стороны перед ним Зверинец. Сперва болото. Наш гаруфер наверняка из него. Смертные раза три-четыре его осушить пытались, но ничего не вышло. Там, в болоте, кое-какие твари живут – наглядные пособия для нашей школы. Так что ничего из осушения у бедняжек никогда не получится, как бы ни пыхтели… Потом луговина, большой песчаный пляж. Соваться не советую, съедят. Там тоже «пособия» обитают, еще увидишь. Вокруг запретного места заросли шиповника, чтобы кто не влез по дурости. Ну и прочие кусты для естественности. От кустов до самой школы обычный парк с дорожками, газонами и клумбами. Когда с Генриеттой гулять будешь, туда зови. И за ручку ходить красиво, и кусты близко, коли наедине захочется посидеть.
– С чего ты взял, что я с нею гулять стану?
– Так вы уже глазки друг другу строите!
– Ничего я не строю!
– А вот куда тебе ее звать точно не надо, так это в Тихий лагерь. Он с юга, потом покажу. Там, говорят, во время Большой Войны осадный лагерь стоял. Осада не один год тянулась, все друг в друга стреляли и заклинания метали, а потому колдуны-альбигойцы довольно глубоко в землю зарылись, чтобы уцелеть. Громили их тоже основательно.
В общем, там с тех самых пор завалы из камней и костей лежат, под ними лабиринты подземные. Некоторые из боевых заклинаний еще не потеряли силу и убивают не в меру любопытных. Еще там, по слухам, могут по сей день томиться под завалами колдуны вроде Гроссера и успели завестись неведомые магические твари то ли из убитых чародеев, то ли из их тотемников. Там то и дело что-то рушится, что-то выпирает, откуда-то вдруг выстреливают облака холода, случаются взрывы «вовнутрь» – когда все вокруг под землю затягивает. В общем, там с подружкой прятаться не стоит. Туда даже учителя редко заглядывают.
– Но все же заглядывают?
– Ищут, наверное, – пожал плечами недоморф. – Говорят, каждый маг, чтобы стать великим, должен найти недоступную прочим тайну.
В Тихом лагере на неведомое наткнуться легко. Вот только уцелеть после встречи трудно. За лагерем в паре миль река. Чтобы смертные с того берега в опасное место не забрели. Вот, пожалуй, и все. Как тебе моя экскурсия?
– Познавательно. Но ногами было бы интереснее.
– Можно и ногами. Но в другой раз, когда перестану при каждом шаге вспоминать о числе костей в моем скелете. – Недоморф поднял лицо к небу, сделал пару глубоких вздохов и добавил: – Зато отсюда ты увидел сразу все, что нужно. Ведь вы с Вантенуа не станете прогуливаться под моим присмотром?
– Слушай, отстань ты от меня со своей Генриеттой! Не собираюсь я с ней гулять!
– Тише, тише, услышат! Я тебя что, заставляю? Не захочешь, так не будешь. За каменной розой, кстати, под плакучей ивой скамейка уютная. Под ветками – как под шатром серебряным.
– Все-таки головой ты стукнулся, Надодух! – Кро решительно поднялся и направился к башне. Под ногами пару раз что-то хрустнуло, но он не обернулся, вошел в стену – и едва не расшиб лоб, упав с высоты в половину роста. – Вот, проклятье!
– Стол пододвигать надо, коли выйти хочется, – посетовал недоморф, приземляясь рядом. – Но тогда к сфинксу не попасть. Да и не так уж часто хочется наверху погулять. В ветер черепица так и норовит из- под ноги выпрыгнуть.
– Отстань, я хочу позаниматься. – Битали уселся за стол, подтянул к себе с края какой-то конспект, открыл. – Какой завтра первый урок?
– Ты чего, обиделся?
– Мне больше делать нечего! Какой завтра первый урок?
– Брось, сосед! Может, я тебе просто завидую. Мне-то никаких свиданий никогда в жизни не светит.
– Ни на что я не обиделся! – закрыл конспект Кро. – Вообще. И если захочу, то буду встречаться с кем угодно. Даже с Генриеттой!
