– Нет, только еще собирались, – признался Битали.
– А я и не хотел! – тут же сообщил недоморф. – Вы идите, идите. А то от уроков отвлекаете.
– Пойдем? – предложила девушка.
– Пошли, – согласился Кро. – Сейчас, учебники уберу…
В коридоре, как только они вышли из-под сфинкса, Генриетта вдруг остановилась и взяла Битали за руку:
– Скажи, ты меня больше не любишь?
– Что?! – слегка опешил юноша и попытался вспомнить, когда это он успел признаться однокурснице в любви.
– Тогда почему ты все время ходишь к этой рыжей? Вызываешь ее, навещаешь, вы о чем-то разговариваете вдвоем…
– Это ты про Аниту? – Кро пожал плечами. – Так получается. Она ведь отличница, кого еще я могу просить проверить работу? Ты-то немногим лучше меня занимаешься. Да и Надодух совсем не гений. Вот ее и зову. Да и в остальном она неплохо соображает.
– Значит, это не потому, что она тебе нравится? Честно? – Вантенуа медленно пошла вперед. – Должна предупредить тебя, Битали, тебе лучше держаться от нее подальше. Будь с рыжей настороже. Вспомни, как она совсем недавно с Дожаром дружила. А теперь все, и не вспоминает. Стоило тебе победить на дуэли, как она уже к тебе в компанию затесалась, ты и не заметил.
– Слабым – смирение, – усмехнулся Битали и нырнул на лестницу, затягивая девушку за собой.
– Как ты это сделал?! – очутившись на ступеньках, воскликнула она.
– Что?
– Ну, это… «Онберик»! Я ничего не почувствовала!
– А что ты должна была…
– Я, когда прохожу, – перебила девушка, – такое чувство, будто через шипы продираюсь. Сначала все боялась, одежду стеной сорвет. А с тобой тут… Как через дверь! Я всегда думала, что так и надо, так быть и должно. Ты меня еще раз провести можешь?
– Давай, проведу… – Они спустились по лестнице, и, выходя во двор, Битали опять протянул Генриетту за руку.
– Я ничего не чувствую! Ничего! – От полноты чувств девушка кинулась к нему на шею и крепко поцеловала.
По сторонам послышались одобрительные выкрики. Скорее всего, они относились к ходу игры, но Вантенуа опять схватила его за руку, потянула за собой и провалилась в столовую. Кро охнул – ощущения были и вправду не самые приятные. Хотя и не такие уж болезненные.
– Мальчики, стол нам покараульте, пожалуйста, – предупредила девушка компанию второкурсников. Те узнали Битали Кро и заторопились. Когда парочка съела по яблоку и выбрала себе нормальную еду – последний из мальчишек как раз освобождал место.
– Я знаешь, что подумала, – перемешивая салат, сказала Генриетта. – Если мы завтра опять будем проводить корсовинг, нужно еду запасти. На ужин ведь снова не успеем. Ты же не собираешься отказываться от продолжения обряда?
– Нет, – покачал головой Кро.
– Я вот еще о чем подумала, – мечтательно облизала ложку Вантенуа. – Раз я умею перекидываться, я могу попытаться уйти к себе в спальню, превратиться в куницу, вылезти наружу, снова стать собой и находиться с вами до самого утра! И никто не узнает. Скандала не случится, как… Вот она, явилась на помине. Смотри, как оделась. Раньше скромницей наряжалась. Уверена, она теперь ради тебя старается. Приворожить хочет.
Анита Горамник, провалившаяся в столовую вместе со стайкой подружек, была в полупрозрачной цветастой блузке с тонким пояском и в облегающих штанишках до колен.
Разумеется, слова о том, что рыжая однокурсница хочет ему понравиться, заставили юношу проводить девушку долгим и внимательным взглядом. Горамник это почувствовала, повернула голову, приветливо улыбнулась, махнула рукой и – все. Вернулась к подругам, начисто забыв про «великого воина, победителя всех и вся в школе маркиза Клода де Гуяка».
– Ладно, нужно идти заниматься, – заключил Кро. – А то завтра опять весь вечер в кустах пройдет. Будет не до уроков.
– Вы просто голубки, Кро, смотреть приятно, – тихо хмыкнула Анита, усаживаясь в аудитории мсье Гроссера на свободную парту перед Надодухом и Битали. – На математику рука за руку, с математики рука за руку, на лестницу рука за руку, на историю рука за руку. Прямо завидно.
– У Генриетты «онберик» плохо получается. – Кро сразу понял, на что намекает отличница. – Болезненно. Вот я ее через стены и провожу, чтобы не мучилась.
– А разве у нее хоть что-то получается хорошо? – пожала плечами девушка. – Хотя не знаю. Я имела в виду только учебу.
Битали промолчал. У него вдруг сладко заныло в груди от воспоминания о первом поцелуе… Том самом, неповторимом. И он подумал: а вдруг первый поцелуй рыжей девчонки окажется столь же сладким, как тот? Подумал и тряхнул головой, отгоняя дурные идеи. Изменить Генриетте с Анитой… Это было бы слишком жестоко.
– Вы решили сегодня вместе сидеть? – Вантенуа тоже изменила привычной компании ведьм и пересела на парту рядом с отличницей. Других свободных мест возле Битали и недоморфа, увы, не было.
– У нас возникло несколько вопросов к учителю, – ответила Горамник. – Хотим задержаться после урока и задать. Они по истории, так что можешь не заморачиваться.
– Не ты одна про Темного Лорда знаешь! – гордо вскинула подбородок Генриетта. – И без тебя разберемся.
– Особенно ты.
– Это вы мне, юные леди? – громко осведомился Гроссер, поворачивая кольцо на шее цепью назад.
– Нет, простите, мсье! – испугалась отличница.
– Тогда давайте вспомним о временах становления родов, когда наши предки, расселившиеся из священной земли второй родины, обосновались на новых местах…
– На фиг нам всю эту чушь зубрить? – поморщился Надодух. – Можно подумать, мне это поможет, когда меня соседи резать придут.
– Эта, с позволения вашего, «чушь», мсье Сенусерт, – продемонстрировал неплохой слух цепной учитель, – позволит вам сохранить правила приличия в столкновениях вашей будущей жизни. Например, когда некие дикие люди приходят в чужой дом и говорят: отдавайте ваше добро, целуйте нам ноги и служите нам до гроба, – это называется вульгарный бандитизм. А вот если вы приходите в чужой дом и говорите, что восемь веков назад ваши прапрадеды по линии жены племянника сестры вашей тетушки пришли на эти земли, а потому у вас есть исконное право владения, и все должны отдать вам свое добро, целовать ноги и служить вам до гроба, – то это уже благородная борьба за справедливость и дело чести родовитого дворянина.
К тому же, если добрым жителям дома не удастся вас зарезать и придется выполнить ваши требования, им будет легче сдаться на вашу милость. Ибо, получится, они сдадутся не бандиту, а признают ваше исконное право владения. Крайне полезный нюанс для поддержания здорового психологического климата в завоеванных поселениях. На какие земли вы можете претендовать исходя из древности вашего рода, мсье Сенусерт?
– На любые. У нас в каждом роду хоть какие-то родичи, но есть. Четыре тысячи лет между семьями браки заключались! Уже никто в стороне не остался.
– Меч короток, – негромко, но внятно высказался Арно Дожар.
– Это тема уже другого предмета, мсье Дожар. А вы, мсье Сенусерт, надеюсь, все поняли? Или есть вопросы?
