смертью», у олимов – «скачком вечности». И вот что интересно, сэр Вайт. У всех разумных рас есть свое собственное теоретическое обоснование этой методики передвижения, свои формулы и свой взгляд на физику процесса. А вот аппаратура почему-то получается на удивление похожая. Иногда даже взаимозаменяемая… Хотя нет, вру. Корабли кракосов не ускоряются до тех пор, пока не будет вознесена молитва. Я пытался упростить процедуру, но не получилось. Так и молился два месяца, пока срок аренды не кончился.
– Надо было потребовать заменить на другой, сэр.
– Э-э, нет, сэр Теплер, – покачал пальцем археолог. – С молитвою расход топлива на семь процентов падал. Точно так же, как и у шиват, если перед ускорением птенца сизура в жертву принести. Или цыпленка. Я потом попытался в университете объяснение получить, но мне сказали, что такого быть не может. А я на каждом цыпленке четыреста оболов выигрывал. И еще шивады говорили, что их жертвенная птичка воскресает, если из ускоренного полета в обычный вернуться. Но тут сказать ничего не могу – они пернатого сразу после разгона съедали. Прямо вместе с костями.
– Семь процентов говорите? – толстяк зашевелил губами. – Да, получается два с небольшим процента снижения себестоимости перевозок. Сэр Платон, об этом есть смысл поговорить.
– Говорить бесполезно, – покачал головой археолог. – Наша физика этого феномена не признает. Нужно просто произвести точные измерения, и если приборы подтвердят, поменять наши дискретные установки на шивадские «божественные».
– А обслуживание? Если наши не возьмутся, придется инопланетчиков привлекать… Командировочные, рабочие визы, жилье… Что выиграю, то и потеряю…
– В другой раз решите, сэр Теплер, – остановил его раздумья Рассольников. – Открывайте карты. Где потерпел аварию кондидский корабль? Нам осталось проложить последний маршрут. Давайте локальный шар.
– Какой шар? – даже удивился толстяк. – Кто же такие данные доверяет компьютеру? Нет, здесь и только здесь! – миллионер постучал себя пальцем по виску. – Слушайте: локалка семь Медузьей дороги, сорок три, шестьдесят пять. Удаление ноль, семьсот сорок три. Планета возле двойной звезды.
– Сунгари, – потребовал Атлантида, – дай в рубку карту семь Медузьей дороги.
Над пультом повис полуметровый серый шар, перечеркнутый толстым красным тоннелем.
– Плоскость сорок три…
Шар прорезался голубым диском.
– Азимут шестьдесят пять.
По голубому диску побежал тонкий луч.
– Ноль, семьсот сорок три единицы.
На луче зажглась точка.
– В указанном месте есть картографированные объекты?
– Двойная звезда равными массами три единицы, – отчеканил бортпилот.
– Да! – восторженно закричал Вайт. – Это она!
– Точка нашего прибытия? – успокаивающе поднял руку Платон. В сером шаре неподалеку от первой точки зажглась вторая. – Примерно сто шестьдесят парсеков. Шесть дней пути. Ну что же, сэр Теплер, мы почти у цели. За это нужно выпить!
– Нужно, – согласился Вайт.
Атлантида последний раз пробежался глазами по показаниям приборов и картинкам мониторов, после чего расслабленно отмахнулся и повел толстяка на камбуз.
В отсеке охлаждения пылилось лишь две початые бутылки можжевелого виски – в смысле, виски с Можжевела, да несколько банок овощных консервов.
– Однако, не густо, – потянул археолог к себе одну из бутылок. – Надо активировать стюарда.
Он прошелся по шкафчикам, нашел пару разномастных стаканов, разлил виски. Понюхал. Передернул плечами:
– И как только люди эту самогонку пьют, когда столько благородных напитков имеется?
– Наверное, только в особо знаменательных случаях.
Они опрокинули в себя по рюмке. Рассольников поморщился и полез за консервами:
– Консервированные бобы, бобы, рыбные котлеты… Срок годности истек три года назад. Хотите?
– Нет, уж лучше виски, – протянул стакан миллионер. – Неужели через шесть дней мы увидим никому неизвестные сокровища? Даже не верится. Вы понимаете, сэр Платон, я выкраивал время, договаривался с университетом, покупал билеты – и все равно не верил, что что-нибудь получится, что я смогу увидеть их своими собственными глазами!
– Через восемь дней, – поправил Атлантида, наполняя стаканы по третьему кругу. – Выйдем из режима, сориентируемся по локальному шару, и рванем к вашей двойной звезде. Кончилось…
Последнее слово относилось к виски.
– Странное какое-то, – понюхал стакан Вайт. – Синтетикой какой-то припахивает.
– О-о, сэр, – достал Атлантида вторую бутылку. – Если покупать виски не по двести, а по два обола бутылку, то внутри можно унюхать и не только синтетику.
– Тут вы не правы, сэр Платон, – покачал головой Вайт, забирая у археолога бутыль и поднося горлышко к носу. – Самое обидное, это купить чистейшую русскую водку по триста пятьдесят оболов, а потом унюхать внутри какой-нибудь коньячный привкус!
