существо, оставившее столь явный след, словно вовсе не имело запаха.
Плеснула вода — сперва выше по реке, потом ниже. Зажурчали волны. Вывей устремился на звук — и опять никого не застал. Метнулся в другую сторону. Опять зашелестела трава. Волк кинулся в атаку — но лишь напрасно стоптал лапы. На тропе опять никого не было. Он закрутился на одном месте и от бессилия, от безнадежности — завыл, высоко подняв морду к холодному небесному туману, именуемому двуногими Млечным Путем.
На удивление, его сигнал о том, кто хозяин этого места, возымел воздействие: плески и шелест затихли и более не возобновлялись.
Утром спозаранку Костя Белокотов истошно взвыл, вскочил с круглыми глазами, громко врезавшись головой в потолок. Несколько секунд он часто и тяжело дышал, ощупывая свою грудь и бока, потом вдруг так же резко схватил спиннинг, вывалился из джипа и со всех ног помчался к реке. Ерема, разбуженный подобным поведением спутника, остался лежать в состоянии чрезвычайно сильного недоумения. Примерно с четверть часа он мужественно боролся с любопытством, потом тоже поднялся, взял подсачек и отправился вслед за другом, ожесточенно хлещущим реку леской.
— Осторожнее, аккуратней! — предупредил Варнак. — Рыбу не глушить блесной нужно, а подманивать. Чтобы она ее хотя бы догнать могла… Кстати, что с тобой утром случилось?
— Ты о чем?
— Ты видел, как ты сегодня просыпался? Или это у тебя всегда так?
— А-а… — рассмеялся Константин. — Это… того… сон мне дурной приснился. Как Танечка меня на костре жарит, кусочки отрезает и в рот кладет. И так натурально, ты знаешь, я все это прочувствовал! Только здесь немного от всего этого и отошел. Ты прав, тут классно. Тихо, спокойно. Как на другой планете. Надо сюда почаще приезжать, пока тепло.
— Так кто мешает? — Еремей стянул майку, штаны и трусы, кинул на траву: — Ты это… Воду бей поаккуратнее. Чтобы я кверху брюхом не всплыл.
И он, благо русло было глубоким, прямо от берега нырнул вниз головой. Вода в Ловати за ночь так и не остыла и показалась даже теплее утреннего прохладного воздуха.
— И правда, чего это я? — отложил спиннинг ведущий специалист страны по криофизике и тоже снял трусы. — Чего зазря одежду мочить?
Он нырнул следом за Варнаком, стремительными саженками помчался против течения, потом перевернулся на спину и сплавился обратно, раскинув руки и подставляя лицо солнцу. Наплававшись всласть, они выбрались на траву. Белокотов снова взялся за спиннинг, метнул блесну чуть не на место их купания, подмотал леску не в пример спокойнее — и удилище тут же изогнулось дугой.
— А-а-а-а, — лихорадочно закрутил он катушку. Варнак, схватив подсачек, забежал в реку и подхватил упитанную щуку цвета червонного золота размером с руку. На берегу ее прижали к земле, извлекли блесну. Костя снова взмахнул спиннингом и немедленно выволок на траву почти килограммового окуня.
— Мы так не договаривались! — Еремей бросил его разбираться с добычей, сбегал за спиннингом, вернулся на мысок, ловко послал блесну под край водорослей на том берегу, подтянул… — ничего. Метнул снова, подтянул — опять без толку.
Через час стало ясно, что удача, пощекотав их азарт плавником, уплыла куда-то к другим счастливчикам: больше ни одной поклевки не случилось. Варнак, разочаровавшись, смотал снасть, перешел к Белокотову, усмехнулся:
— Вы бы, Константин Викторович, или в воду залезли, или штаны надели.
— А нафига здесь-то? Я лягушек не стесняюсь, — весело ответил Костя. — Забавное ощущение, Рома. Я тут без трусселей, как дикий папуас, в глуши и безлюдьи скачу — а всего в нескольких часах езды отсюда толпа потных мужиков в костюмах и галстуках мою докладную обсуждает.
— Без тебя?
— Так само заседание завтра. Завтра я сам буду потный, в костюме и при галстуке… Нет здесь больше рыбы. Плавали две штуки, и тех я поймал. — Он отложил спиннинг, раскинул руки и плашмя бухнулся в воду… — Хорошо-о-о!!!
— Эй! Тут кто-нибудь есть? — прозвучал в нескольких шагах девичий голосок.
Костя дернулся, забарахтался, хлебнул воды и, отплевываясь, на четвереньках выскочил на берег. Путаясь в одежде, попытался ее напялить, возмущенно шипя:
— А говорил, никого вокруг!
— Люди-и! У маши-ины! Вы есть?
— Зря я не брал плавок, — причмокнул Еремей и тоже влез в джинсы. Посмотрел на товарища и, убедившись, что тот теперь выглядит прилично, отозвался: — Мы здесь!
— Ай, ай! — послышалось шевеление совсем рядом, в нескольких шагах. — А женщины есть?
— Женщин нет, — ответил Варнак, пробираясь на голос.
— Нет! Не подходите! — возмущенно пискнули в ответ два голоса. Но Еремей уже увидел среди густого прибрежного бурьяна головы двух низко присевших девушек. — Не смотрите на нас, мы голые.
— Вот это да! Почему? Что случилось? Вы откуда вообще тут взялись?
— Мы туристки! — перетаптываясь на корточках, сказала одна.
— Мы спускались по Ловати! — добавила вторая.
— На лодке!
— На байдарке!
— От Великих Лук.
— К Старой Руссе.
— Остановились отдохнуть.
— Позагорать.
— Искупаться.
— В неглиже.
— Нет же вокруг никого!
— Ну да, — встрял в разговор подошедший ближе Костя Белокотов. — Тут все так купаются.
— А когда собрались дальше плыть… — пожаловалась первая.
— Оказалось, что лодку течением унесло, — закончила вторая.
— Байдарку.
— А мы остались.
— Без ничего.
— Нам бы хотя бы одежду какую-нибудь.
— Но только пусть женщины дадут!
— Сочувствую, девочки, — с трудом скрыл усмешку Варнак. — Но женщин среди нас с Костей нет ни в каком смысле. Сейчас солнце поднимется выше, высушит траву, и вместо женщин здесь появятся слепни. Так что выбирайте быстрее. Или вам помогаем мы, или вы ждете другой оказии. Или слепни, или стеснительность.
Девушки переглянулись, потупили взоры и вместе смиренно поднялись во весь рост.
Они оказались красавицами на зависть: широкие бедра, покатые плечи, большая грудь, правильные лица, длинные волнистые волосы — у одной темные, а у другой каштановые. Хотя, конечно, туристки- байдарочницы и должны иметь спортивное телосложение. На вид — чуть старше двадцати.
— Вы сестры? — Константин тоже заметил удивительную похожесть незнакомок.
— Нет, — сказала одна.
— На одном курсе учимся, — уточнила другая.
— Ну, раз уж вы решились, — предложил Еремей, — пошли к машине. У меня есть брезент и репеллент от слепней. Укроетесь, опрыскаетесь, у костра согреетесь. Запечем на углях Костин улов, подкрепимся и поедем. Вы откуда? Из Москвы?
— Из Москвы, — послушно кивнули девушки.
Вскоре красавицы, укутавшись вместе в один отрез ткани, сидели у костра и с видимым наслаждением угощались запеченной в фольге рыбой. Брюнетку звали Ямирой, шатенку — Айнар. Туристки немного успокоились, теперь даже начали шутить над своей неприятностью. Гадали о том, как голосовали бы в
