— Не нужно. — Девушка ощутила его непреклонность и поняла, что приключения не будет. — Ночь длинна. Найду себе другого.
Она приоткрыла дверь в ванную, вытянула сарафан, скользнула в него, как ящерица заскакивает в привычную норку, прошла к двери, щелкнула замком — и исчезла из его жизни, даже не попрощавшись.
Странное поведение туристки вызвало у Варнака очень сильные подозрения. Подозрения странные, можно сказать — безумные. Невозможные. Но если сам он служит лешему, исцелившему его с помощью волка, — то почему нет? И если его догадка верна, то жить господину Белокотову остается… Или уже поздно?
Он пулей сорвался с места, чуть не скатился по лестнице вниз, уперся носом в металлическую дверь и чуть не взвыл от бессилия: если Костика там начнут душить, резать или топить, то пока он проникнет внутрь, того не то что убить, еще и расчленить успеют и по мелким кусочкам в канализацию спустить.
Впрочем, судя по звукам, доносящимся из-за двери, до смертоубийства дело покуда не дошло. Скорее, наоборот. Костя и Айнар ворковали, как голубки: то шептались, то смеялись или тихо вкрадчиво хихикали, то просто переговаривались — это когда Белокотов пообещал организовать чай. И бутерброды с колбасой. Потом голос гостьи переместился — похоже, за чай и закуску взялась она. А потом они снова заворковали.
Все это очень быстро пришло к тому логическому завершению, дослушивать которое стало и вовсе неприлично, и Еремей ушел к себе.
Утром Белокотов выскочил из дома не просто живой и здоровый, но весь светящийся, довольный, словно получил Нобелевскую премию.
— Ну, ты как? — задал Варнак риторический вопрос.
— Я безмерно крут! — сообщил тот и, сжав кулаки, побоксировал с невидимым противником. — Сегодня всех порву! Пусть только попробуют не признать меня и мою правоту по всем пунктам! Меня, царя мира!
Нет, это была не «психушка». Это было просто хорошее настроение. Вечером из управления он вышел насвистывая и пританцовывая, в отличном расположении духа:
— Всех забил, как мамонтов, — подмигнул он Варнаку, забираясь в джип. — Теперь за цветами — и домой. У меня остался недоигранный матч! На поле брани выходит победитель!
Живым и здоровым, в отличном настроении, бодрым и рвущимся в дело Белокотов появился и на второй день, и на третий, и на четвертый. И Варнак окончательно успокоился, выбросив подозрения из головы. Бред — он бред и есть. Тем более, что по пророчествам серьезных опасностей Косте после недавнего покушения уже не выходило.
Хотя, конечно, навестить гадалку и уточнить тоже не мешало.
Глава 12
Зоримира, как и положено ведьме, жила не в квартире одного из спальных массивов, а в скромной избушке с палисадом — в Акиньшино. Палисадник был абсолютно непроходимым из-за цветущих красных роз — плетущихся, кустовых, крупных, как яблоки, и мелких, словно виноград. Даже дорожка к крыльцу была перекрыта ветвями, между которыми пришлось пробираться с известной аккуратностью. При всей красоте цветочков шипы на них оставались будь здоров.
— Привет, — встретила его у ступеней девушка. — С чего это ты решил приехать? Я и сама могла к тебе прокатиться.
— Лень воду с девятого этажа таскать.
— А ехать за двадцать километров тебе не лень?
— Для бешеной собаки сто верст не крюк.
— Ой, а это у нас кто? — присела она перед Вывеем.
— Это я.
Гадалка взглянула на него, на волка, снова на него — и вдруг вся сморщилась, превратив лицо во множество мелких морщинок:
— Ну конечно! Да! Какая же я дура! Как я не догадалась? Вот ведь — век живи, век учись. Ты меня простишь?
— А мы, вроде, не ссорились…
— Так отвечают, когда не хотят мириться, — поднялась Зоримира.
— Тогда прощу, — кивнул Вывей и достал из-за спины скромный букет ирисов. — Вот… Не знал, что у тебя тут такое творится.
— Спасибо, — улыбнулась гадалка, принимая цветы, тут же сунула в них нос. — Запах какой!
Вывей, обогнув ее, поднялся на крыльцо, и девушка спохватилась:
— Чего мы тут стоим? Проходите в дом. Хотите чаю?
— Как же ты за ними ухаживаешь? — указал на палисадник Варнак. — Ни к одному кусту ведь не подобраться.
— Это я у Укрона попросила, — уже входя в дом, призналась девушка. — А он ведь меры не знает. Теперь постоянно цветет столько, сколько помещается. Отказываться неудобно. Да и не так все это плохо, как на первый взгляд кажется…
— На первый взгляд это кажется невероятно красивым, — засмеялся Варнак. — Кстати, хоть ты можешь мне объяснить, кто такой этот Укрон? Чудо-юдо непонятное. Леший и все? Тот самый, из сказки?
— Это очень древнее и могучее существо. Оно старше человечества. Поэтому оно знает нас куда лучше, чем мы его. Оно может повелевать жизнями и смертями, растениями и животными. Ну, и вообще…
— Если он такой могучий — чего тогда ютится оврагами и перелесками, под пеньками да валежником? Вышел бы на свет — и показал, кто в доме хозяин!
— Забавный ты, Еремей, — провела его в кухонку Зоримира, включила электрический чайник. — Тебя послушать, так в мире места лучше нет, как на диване перед телевизором.
— Можно перед компьютером, — предложил Варнак.
— И как по-твоему, дельфину там сильно понравится?
— Ну, ты сравнила! Дельфин — он только мозгами почти человек. А в остальном почти рыба. Ему в бассейне лучше.
— А еще лучше в океане, — уточнила гадалка. — Тебе черный или зеленый?
— Черный.
— Вот так и Укрон. Он создан для жизни в земле и лесах. Там ему хорошо и комфортно. Там он всесильный хозяин, почти бог. А к нам из своего царства заглядывает только для развлечения да общего пригляда.
— То-то он без меня строительство водохранилищ остановить не может!
— Это просто потому, Еремей, что противостоят ему не только люди. Смертными на Земле всего лишь пользуются. А у людей от незнания этой тайны чрезмерно разрослась мания величия.
— И что это за тайна?
— Когда леший захочет, расскажет сам, — налила ему кипяток гадалка.
— А как ты с ним познакомилась?
— Почему ты такой любопытный? У всех нас есть своя жизнь, свои мечты, свои тайны. Не суй свой нос в чужие дела — и все будет хорошо.
— Фу, как грубо. Я всего лишь хотел проявить внимание и интерес к симпатичной девушке.
— Спасибо, Еремей. Но мы еще не так близки, чтобы открывать свои души. Ты знаешь, чужие руки в твоей душе, это так… Когда-нибудь, может, и расскажу. Если пойму, что бояться не нужно.
Варнак поднял голову: Вывей почуял в садике крысу. Они чуток поколебались — и волк ринулся на охоту.
