— Чтобы они в этом самом не извалялись!
— Дай, угадаю, — продолжала стонать Геката, нервно взмахивая руками. — А глаза завязал, чтобы не стыдились, если неожиданно проснутся?
— Ну да. Они же беспомощные, изменить ничего не способны.
— Как же ты их выпускать собираешься?
— С какой нежностью, чтобы психику не повредить?
— Заботливый ты наш! — на два голоса ухохатывалась богиня.
— В реку загоню с завязанными глазами, а там пусть одеваются.
— Ты только шепотом их выгоняй, чтобы не побеспокоить.
— И с причала спихивай с ласкою!
— И нож розовым бантиком перевяжи!
— И цветочек в каждый наручник вставь.
— Ты чего, Геката? — не понял леший. — Я ведь просто облегчил людям страдания!
— Твой гуманизм беспределен, челеби!
— Твоя доброта сохранится в веках!
— Твое милосердие затмит славу Содома и Гоморры!
— Твоя сердечность будет высечена в граните! — не унималась Геката.
— А ты сама-то хоть что-нибудь сделала?
— Минус трое в доме, плюс один в сарае, — лаконично отчиталась богиня. — Можешь сходить и стянуть ему трусы.
Она громко прохохоталась и закончила устами «лягушонки»:
— Теперь гости заперлись внутри, забили окна и завалили двери.
— Хорошее начало, — передернул плечами леший. — Теперь они должны уйти, оставив привратника нам. Просто не брать его с собой. Добиться этого куда проще, чем вынуждать выпихивать жертву на заклание. Психология.
— Пусть драпают.
— Штаны только оставят.
— Ты ведь их коллекционируешь, наверно, челеби?
— Псарню свою поднимай. Пусть помогают. — Варнак решил на подколки пока не отвечать, подошел к окну, приподнял занавеску. — Дом на столбах или на ленте? Фундамент какой? Ау, администраторша, ты спишь?
— На столбах, — зачем-то всхлипнув, призналась Татьяна.
— Вот и хорошо. А то бревна пилить долго. Так, конечно, грязнее выйдет. Зато быстрее.
Он пригнулся, осмотрел окна.
Попятно, что наемники выставили охранение. Вопрос: что им приказано? Стрелять — или просто наблюдать?
Впрочем, проверить это можно было только одним путем…
Подхватив бензопилу, Еремей вышел из здания и небрежной походкой отправился к углу гостиницы, всей своей шкурой ощущая нацеленный сверху ствол. Пятнадцать секунд открытого пространства показались ему вечностью — но караульный то ли не успел получить приказа на поражение цели, то ли вообще не счел опасным парня в спецовке и без оружия.
А ведь метнись Варнак бегом — по нему бы сперва высадили обойму и только потом стали думать, что случилось?
* * *
Дом быстро затихал. Защищенные баррикадами перед входными дверьми и окнами нижнего этажа, и автоматчиками у окон в концах верхнего коридора, гражданские наконец-то успокоились и затихли в своих комнатах. В каких — Жульен Форс не уточнял. Ему поставили приоритетную цель: обеспечить безопасность некоего «привратника» и его подружки, и эту задачу офицер выполнял всеми доступными силами, сосредоточив внимание на двадцать третьем номере. Надежно перекрыть весь дом он не мог, и тот вопрос, кто, где и с кем обосновался на эту ночь, его уже не заботил.
Проверив посты, он отправился отдыхать. Упал на постель, не раздеваясь и не снимая даже бронежилета, закрыл глаза и еще долго слышал мерные шаги капрала, то поднимающегося взглянуть на подчиненных, то спускающегося вниз — проверить целостность баррикад первого этажа.
Разбудил капитана хищный оглушающий визг, раздавшийся, казалось, над самым ухом. Звук резкий и знакомый, похожий на гул мотора беспилотного разведчика. Или газонокосилки.
Тут прямо в коридоре послышалась стрельба. Капитан схватил автомат, вскочил, открыл глаза и включил фонарь, распахнул дверь — и прямо перед собой увидел звериные морды. Офицер передернул затвор, но выстрелить уже не успел — волк летел, метясь в самое горло. В последний миг Форс успел отпрянуть, ударил прикладом в нос, отступил, пнул еще кого-то ногой и наконец смог опустить ствол и дать длинную очередь, потом еще одну. В светлом пятне фонаря стало пусто — он поменял обойму, высунулся наружу:
— Свои!
— Опять! — Капрал выпустил короткую очередь вниз по лестнице. Послышался скулеж, мокрое шлепанье.
Жужжание тем временем не прекращалось, менялась только тональность, и Форс наконец-то сообразил: бензопила!
— Капрал! Что происходит?! — потребовал он отчета.
— Вскоре после последнего обхода я услышал внизу звук пилы, спустился. Мне навстречу по коридору мчались собаки. Я открыл огонь, загнал их обратно в комнату, из которой они вылезли, но тут новая стая появилась с другой стороны. Эти бросились на спину. Мне пришлось убегать наверх. Кончились патроны. Пока перезаряжал, эти твари пронеслись прямо по мне, ворвались в коридор. Спасибо Робертсу и Клейну, сожрать не дали. Потом появились вы. В общем, коридор очищен, собаки внизу, подняться снова мы им не позволим.
Конец доклада слышали уже все участники археологической экспедиции, тоже разбуженные пальбой и тоже выглянувшие в коридор.
— Здесь все, или кто-то выбрал номер внизу? — резко спросил капитан. — Проклятье! Как вы допустили, капрал, что кто-то пробрался сюда с пилой?!
— Простите, сэр, но из торцевых окон коридора вся база не просматривается. Слишком много слепых зон.
* * *
Подпол гостиницы был обшит тисненым под кирпич оргалитом, выломать который совсем нетрудно даже голыми руками. Варнак убрал один из листов, подкатился в темную щель, замер, прислушиваясь и принюхиваясь.
Сверху сочился запах оружейной смазки, и он решил не рисковать, пополз дальше. Миновал несколько балок, ощупывая каждую руками, опять остановился. Сверху кто-то посапывал, и лешему это не понравилось, он двинулся к следующему помещению. Снова прислушался.
Мерные шаги по половицам подсказали присутствие бодрствующего человека. Еремей затаился — и не зря. Мерные шаги удалились, сперва перемещаясь по полу, а потом и вовсе затихли где-то наверху. Варнак распихал в стороны мохнатые тела и морды набившихся следом зверей, на ощупь подкачал бензин в карбюратор, вытянул подсос, резко рванул на себя заводной шнур, и когда двигатель взревел, прямо над собой повел бегущей цепью вдоль балки. А потом — пропилил черту немного дальше, вдоль возникшего просвета. На голову с треском посыпались доски взрезанного пола, и собаки восторженно рванулись наверх — туда, где можно достойно исполнить волю Гекаты, которую они совершенно не отличали от своей.
Варнак тем временем переполз в другой край дома, сделал пропил там, потом вскрыл пол в третьей
