осмотреться, и он заметил дротик, торчавший из тела убитого солдата. Выдернув его, Федор сам метнул копье в ближнего спартанца и умудрился попасть, как тот ни выгибался. Дротик угодил в бедро, выбив из строя одного противника.
— А ты думал, — ответил Федор на стон раненного спартанца, в котором слышалось больше обиды, чем боли, — один что ли копья кидать умеешь?
Воин Лакедемона с застрявшем в бедре копьем, упал на траву истекая кровью. Но второй гоплит был уже рядом. Размахнувшись мечом, он попытался рубануть Федора по плечу, но тот парировал удар и тотчас нанес ответный в голову. Его меч звонко щелкнул по шлему, срезав несколько красных перьев с гребня шлема. Спартанец рассвирепел и ударил своим мечом в живот Чайки, старательно подставленный под удар. Тут Федор, провоцируя противника, немного сплоховал. Едва успел убрать корпус с линии удара и клинок спартиата с лязганьем ударил по кирасе, распоров застежки.
— Надоел ты мне, — признался Федор, отпрыгивая в сторону и перехватывая фалькату покрепче, — надо с тобой кончать. А то перед ребятами неудобно.
Морпехи были уже буквально в двадцати метрах, но спартанец и не собирался бежать. Позабыв от ярости обо всем на свете, он вновь ринулся на Федора, собираясь сократить дистанцию, но у Чайки оружие было длиннее и массивнее. Используя свои преимущества, он нанес сокрушительный встречный удар в район шеи и снес голову спартанцу. Медный шлем с красным плюмажем отлетел в сторону, а обезглавленный труп рухнул на траву.
Часть подоспевших морпехов обступила Федора, остальные ринулись вперед, выдавливая спартанцев с господствующей высоты.
— Я в порядке, — отмахнулся Федор, тяжело дыша, — вперед, бойцы! Мы должны успеть захватить этот город. Не дайте им сбежать от нашего возмездия!
Стремительная атака сразу по двум флангам решила исход битвы. Анаксилай был вынужден оставить поле битвы за пехотой Карфагена, отступив с остатками гоплитов за крепостные стены. Узнав об этом, Федор рассвирепел, он-то надеялся войти в Амиклы на плечах отступающих спартанцев. Но не вышло. Анаксилай и еще примерно четыре сотни человек были заблокированы в городских укреплениях.
— А я-то думал, что они вообще не умеют отступать, — презрительно усмехнулся Федор, узнав об этом.
Получив доклады о потерях — спартанцы дорого продали свои жизни, Федор распорядился:
— Немедленно доставить из лагеря осадные орудия. Здесь мы не можем задерживаться. Да они долго и не продержатся.
Вскоре к нему в походный штаб, который располагался в паре стадий от городских ворот, явился Летис в разодранных и окровавленных доспехах. Левая рука его болталась на перевязи, ее задело спартанское копье. Но командир спейры был весел и доволен собой.
— Рад, что ты жив, — обнял его Федор, — рана серьезная?
— Ерунда, — отмахнулся здоровяк, — скоро заживет.
— Это хорошо, — признался Федор, — а то у меня для тебя еще есть работа.
— Жаль, что эти трусы заперлись за стеной, — признался Летис, присаживаясь на край телеги рядом с Федором, — а то мы растоптали бы их всех. Теперь придется с ними повозиться.
— Если ты в порядке, то тебе не придется, — объявил Федор, — я оставлю добивать Анаксилая с его гоплитами часть недавно прибывших морпехов, а остальные немедленно выступают дальше. При осаде Спарты мне понадобятся надежные бойцы.
Глава тринадцатая
«Сердце Лакедемона»
Первые ядра выбили из каменной кладки только несколько искр. Второй залп оказался более удачным и снес со стены добрый десяток спартанцев, раздробив их скелеты каменными ядрами.
— Вот это уже лучше, — похвалил Федор, успехи артиллеристов, — продолжайте. Да так, чтобы к вечеру здесь зиял пролом для прохода наших пехотинцев.
Начальник артиллеристов кивнул, хотя слегка неуверенно, но перечить не решился. Федор его понимал, орудия стояли на предельной дистанции от городских стен Спарты, так что ядра едва до них доставали. Но ближе к городу Федор опасался придвигать позиции своих артиллеристов. Эти чертовы спартанцы, пользуясь знанием местности, постоянно проводили стремительные вылазки и наносили контрудары по скоплениям метательных орудий. За два дня осады Чайка потерял уже треть своей артиллерии и оставшимися баллистами дорожил.
Без них город было не взять. Стены у Спарты оказались гораздо лучше, чем у остальных крепостей, виденных Чайкой до настоящего момента. Эти укрепления тоже не вчера были построены и даже видели осаду македонцев, но с тех пор их хорошо подлатали. И когда Федор появился под стенами столицы Лакедемона, то обнаружил неплохо укрепленный город. Да и артиллерия была не только у него. Осажденные спартиаты поливали его солдат со стен градом дротиков и ядер, пока что успешно отбивая все атаки.
Обороной Спарты командовал тот самый Набис. К удивлению командующего экспедиционной армией от битвы в чистом поле, где спартанцы были очень сильны, Набис отказался и предпочел запереться в городе, видимо, ожидая подхода основных сил Маханида. Город был довольно большим, и чтобы охватить его своей заботой Чайке понадобились все его солдаты.
К счастью остальные отряды его армии, выполнив свою задачу на крайнем юге страны, вскоре присоединились к нему. Сначала из-под Амикл, которые пали быстро, по Эвроту подошли корабли с морпехами. Анаксилай и все спартанские гоплиты были убиты во время скоротечной осады. Затем появилась испанская конница и сам Кумах со своими пехотинцами.
Федор решил построить сразу два укрепленных лагеря на случай затяжной осады или неожиданного возвращения Маханида. Кумаху он поручил охватить Спарту с юго-востока, перекрыв возможность связаться со свободным еще побережьем, лежавшим за отрогами Парнона — второго горного хребта страны. Кумах быстро занял отведенные позиции, насыпав напротив наиболее опасных с точки зрения контратак лакедемонян башен и ворот земляные валы, укрепив их частоколом. Спартанцы, естественно, не стали просто ждать, пока он закончит строительство, отрезав их от остального мира, и нанесли несколько ударов по инженерным частям, спалив пару дюжин повозок. Однако отбив все вылазки, Кумах прочно сел на своих позициях, завершив строительство и прекратив всякое сообщение столицы с ближайшим побережьем.
На этом отдаленном побережье были расположены города периеков, поставлявших «расходный материал» — солдат, не считавшихся гражданами, — в армию Спарты. Чайка рассчитывал, что основной набор уже произведен, и теперь они не так опасны, помышляют лишь об обороне. Однако намеревался посетить эти города после захвата столицы. Если раньше там не высадится десант, о котором ему говорил Атарбал, пока что никак не давший понять Чайке о времени своего выступления. Это означало, что флот из Италии еще не пришел.
«Медлит что-то Ганнибал со вторым наступлением, — размышлял Федор, объезжая свои позиции на коне в сопровождении сотни испанских всадников, — а может Атарбал темнит до последнего. Надо будет к нему гонца отправить, узнать последние новости, поторопить старика».
Впрочем, Чайке было пока чем заняться. Сам Федор обогнул Спарту с северо-запада, построив там второй мощный укрепленный лагерь, перекрывавший дорогу из столицы на север, в Аргос и Аркадию. Именно с этого направления ожидался возможный подход сил Маханида, о судьбе которого до сих пор не было точных известий. Однако на третий день осады известия появились. И самым неожиданным образом — солдаты Федора перехватили гонца, пытавшегося пробраться в осажденный город сквозь все преграды. При нем было письмо, в котором от имени одного из полемархов сообщалось о разгроме армии Маханида. Более того, сам Маханид был убит в сражении стратегом ахейцев Филопеменом. Под давлением ахейцев, которые тоже потеряли большую часть своих войск, остатки армии Маханида бились на северных рубежах, но сил у них почти не осталось. Тем не менее они не отступили сразу же к Спарте, а пытались сдерживать
