Осторожно открыв глаза, Чайка обвел взглядом берег, рассмотрев внимательно панораму. Его шатер стоял на невысоком прибрежном холме, буквально в сотне метров от плоского каменистого побережья. Чуть левее виднелись выстроенные пирсы, к которым было пришвартовано множество грузовых судов. Вокруг них сновало большое количество разношерстного народа. Вдалеке виднелось несколько военных кораблей. А еще дальше возвышалась стена какого-то города.
«Наверное, это и есть Прасии, — подумал Федор, с каким-то недоверием разглядывая будничную картину разгрузки судов в еще недавно лакедемонском порту, — значит, Спарта действительно наша».
Часть берега вокруг шатра была огорожена частоколом с башнями и походила на военный лагерь, только не слишком большой. Бараков было в обрез, загонов для слонов вообще не видно. Здесь могла поместиться от силы одна хилиархия. Из войск на глаза попадались преимущественно морпехи в синих панцирях. «Для обороны Прасий маловато, для временного накопления войск тоже, — подумал Чайка, невольно усмехнувшись, — они его что, построили для моей охраны что ли?».
В этот момент, увидев бледного и заросшего бородой Федора, к нему направился военачальник в блестящем медном шлеме и синем панцире морпеха. За ним устремилось еще человек пять солдат.
— Рад видеть вас на ногах, — приветствовал его морпех, — я Агид, командир морских пехотинцев с вашего корабля. Оставлен Атарбалом дожидаться вашего выздоровления, и буду сопровождать вас в этом плавании.
— Где Атарбал? — пробормотал Федор.
— Уже три дня как уплыл, — ответил начальник морпехов, не уловив удивления во взгляде Чайки.
«Значит, я проспал еще три дня, — едва сдержавшись, чтобы не сказать вслух, подумал Федор, — крепко меня приложил этот чертов спартанец».
— Кто здесь остался из моей армии? — Чайка попытался взять себя в руки и получить нужную информацию.
— Почти никого, — ответил морпех, — Кумаха с пехотинцами и Бейду с обозом Атарбал отправил с наступающей армией вперед. Слоны вместе с погонщиками уплыли на кораблях, но я не знаю куда именно. Здесь остался только скифский военачальник и его люди, не пожелавшие отправиться с армией дальше, пока вы не придете в себя. Атарбал на это согласился. А мы все лишь недавно прибыли из Италии и еще не принимали участия в войне.
«Интересно, жив ли Летис? — как-то отстранено подумал Федор, — ведь это он меня спас. Но даже если и жив, то наверняка уже где-нибудь вблизи Афин бьется».
— Еще успеете повоевать, — успокоил командира морпехов Федор, слегка покачнувшись и невольно схватившись за руку ординарца, но потом резко ее отпустив. Трудно было признаваться в собственной слабости.
— Если хотите я позову лекаря, — шагнул к нему Агид, испугавшись, что тот может упасть.
Федор отрицательно взмахнул рукой, устояв на ногах.
— Не надо. Лучше скажи, сколько меня будет ждать корабль?
— Мы будем ждать вашего выздоровления сколько потребуется и отправимся по первому приказу.
— Но куда? — не сдержался Федор, подумав, что так и война закончится, пока он оправится от своего ранения.
— Это знает капитан корабля, — спокойно ответил Агид, — у него есть приказ от Атарбала доставить вас в определенное место.
— Уже легче, — усмехнулся Федор и, почувствовав новый укол боли в боку, махнул рукой, — ладно, зови своего лекаря. Пусть снимет с меня эту повязку.
Бросив еще один взгляд на ярко-синее небо и коричневый берег, Федор вернулся в шатер. Боец из него был еще никудышный. Ему очень хотелось отплыть немедленно, но внутренний голос говорил ему, что торопиться не стоит. Афины и без него возьмут, а вот Азия никуда не денется. «Похоже, придется немного задержаться», — решил Чайка, отпив воды из кувшина и снова завалившись на постель.
Спустя пять минут в шатер вошел невысокий смуглолицый ливиец в хитоне, с каким-то тюрбаном на голове и узелком в руках.
— Ты кто? — поинтересовался Федор.
— Я Хамиз, ваш лекарь.
— Ну лечи, раз лекарь, — нехотя согласился Федор, задирая тунику.
Осторожно приподняв повязку и осмотрев рану, Хамиз натер ее каким-то снадобьем, отчего вокруг нее все загорелось и защипало.
— Ты что творишь! — возмутился Федор, поискав глазами верную фалькату, — убить меня хочешь?
— Этот отвар поможет ране затянуться быстрее, — успокоил его Хамиз, все же отходя на почтительное расстояние. — Рана заживает хорошо, но вам нужно лежать еще не меньше трех дней. А лучше пять.
— Этого мне только не хватало, — ответил Федор, но все же постарался смириться с этой мыслью. Его собственный разум говорил ему тоже самое.
Федор провел в лагере у Прасий еще пять дней. Все это время Хамиз регулярно навещал его, смазывал рану своими снадобьями и поил какой-то горечью, отчего сил у Федора прибавлялось. На третий день к нему заявился Леха Ларин, проведавший о том, что Федор наконец-то пришел в себя.
Обняв друга, он извинился, что не зашел раньше.
— Ездил вдоль берега со своими бойцами, коней нужно было немного встряхнуть, а то застоялись они здесь. Сколько времени уже торчу в этих Прасиях без дела.
— Так отправлялся бы со всеми дальше на войну, — подзадорил его Федор, которому резко полегчало оттого, что рядом нашлась хоть одна родная душа. — Я слышал твой царь уже у Геллеспонта.
— Я тоже, — кивнул Ларин, — хотел к нему съездить, надо бы повидаться. Но пока ты в себя не пришел, не стал дергаться. Дорога больно хлопотная, — через эллинов и македонцев. А своего корабля у меня пока нет. Не то, что у некоторых.
— А ты уже и про корабль знаешь?
— А то, — усмехнулся Леха, — ты мне там местечко определишь? Корабль большой, красивый. Только тебя и дожидаемся, чтобы отплыть.
— А ты хоть знаешь, куда он поплывет? — попытался озадачить друга Федор, сам не знавший еще ответа на этот не последний вопрос.
— Да по мне хоть куда, — отмахнулся Леха, — лишь бы жизнь опять завертелась.
— Ну тогда возьму тебя с собой, так и быть, — согласился Федор, сделав вид что крепко задумался об этом, — Атарбал мне обещал впереди очень веселую жизнь. Так что тебе подойдет.
Новый порыв ветра взъерошил кудри Федора, который стоял с Лехой на носу квинкеремы и наблюдал за тем, как корабль приближается к берегам Аттики. Еще утром они миновали Эгину, совсем недавно оставили за кормой остров Саламин, прославившийся во время битвы Афин с персами, и вот уже впереди замаячил огороженный крепостной стеной берег бухты Пирея — морской гавани Афин, расположенных в глубине суши. Пирей, только что сдавшийся после осады, выглядел полуразрушенным и обугленным. Бой здесь был жестокий. И птицы-падальщики не таясь, кружили над полуостровом.
Федор бывал здесь лишь однажды, в те далекие времена, когда плыл с купцом Магоном навстречу своей неизвестной судьбе. Прошло много лет. И вот теперь он вновь был здесь. Но на этот раз уже не безвестным воином, а военачальником целой армии, завоевавшей неприступный город, центр морской державы. Правда в данный момент Федор Чайка был командиром, пытавшимся для начала отыскать свою далеко опередившую его армию.
О том, что Афины пали, он узнал еще перед отплытием от капитана корабля, выполнявшего сейчас какую-то мистическую роль связного между ним и Ганнибалом, общавшимся с Федором через Атарбала. До него дошли слухи о том, что сам Ганнибал наконец оставил свою резиденцию в Италии и возглавил армию. Федор надеялся увидеть в Афинах и того, и другого, но быстро понял, что этого не случится. Если Ганнибал нацелился на Азию, то он скорее всего уже там. А может быть и вместе с Атарбалом. Тем не менее, корабль