Каховский, они поступают в ваше полное распоряжение.
Первый Меч вышел из корчмы, заставив посторониться обалдело наблюдавших за нами только что подошедших Алехина, Сяву и Тихоню с Рыжим. Ведьма и «меч» в подчинении у простого смертного – это круто. Кажется, мой майорский чин на глазах набирал силу.
Глава четвертая
Встреча у Лядских ворот
Приблизившись к крепости, вы увидите ворота. Это места, наиболее приспособленные для взятия штурмом. Если штурм будет удачным – их назовут в вашу честь.
Дождь заставил раздаться вдвое ручей, бегущий по Крещатику. Жаль, что не вчетверо, тогда, быть может, мы выехали бы из города еще на день позже. По традиции из города выезжали через ворота. На запад – через Золотые, на юг – через Лядские, на восток – через Батыевы, на север – через Жидовские ворота. На самом деле ворота глубоко внутри городской черты, но если выйти из города можно как угодно, то дороги, пригодные для транспорта, которые бы позволяли бы прошить весь город насквозь и выехать на один из караванных путей, начинаются исключительно у ворот. Думается, это сделано не специально, просто эти четыре направления расчищаются, а все остальные на окраинах перегорожены развалинами когда-то жилых домов. Заодно провожающим легче определяться, в каком месте собраться поплакать. Три повозки, одна из которых одновременно и спальня, каждая запряжена парой коней. Да еще восьмерка боевых лошадей. Надо будет – и этих запряжем, а пока пусть наслаждаются свободой. Вероника и «меч» гарцевали впереди, где-то совсем впереди резвился Марат, я же вместе со всем остальным отделением предпочитал не высовываться под крепкие капли и северный ветер. Одно радует – едем на юг, так что, теоретически с каждым шагом будет все теплее и теплее. Огорчает – что только теоретически.
– Алекс!
Кто бы это мог в такую погоду, да еще в такое время орать имя, которое не так давно было моим? После перехода на «майора Каховского» слово «Алекс» постепенно умирало, вместе с «детективом».
– Алекс!
Вот, неймётся! Приближающийся стук копыт закончился порывом ветра, вызванным тем, что Марат имел наглость приподнять полог тента:
– Майор, тут Петров, караванщик, вас хочет…
Петров – это серьезно. Пожалуй, в городе найдется не больше десятка жителей, которые настолько «это серьезно». Придется и мне опробовать дождь на ощупь. Согнувшись под очередным напором ветра, я пошел в сторону небольшой повозки, перегородившей нам дорогу. Уже подойдя к ней почти вплотную, я заметил Петрова – и впрямь – он. Петров – единственный наш караванщик, ходивший от Львова до Ростова и от Одессы до Питера. Странное дело: то ли дождь пренебрегал тем местом, где стоял Петров, то ли Петров пренебрегал дождем, но, в отличие от меня, он на ливень никак не реагировал.
– Алекс, привет! Я тебя немного задержу, ты не против?
– Если я буду против, ты об этом сразу узнаешь.
Я, конечно, уважаю Петрова, но задерживать меня имеет право только обладатель приказа за подписью монарха. Тем временем у меня за плечом нарисовался Рыжий. Я не думаю, что Рыжий способен кому-то навредить в спокойном состоянии. Он прекрасный боец, лишь когда выйдет из себя, чего довольно- таки тяжело добиться. Григорян, когда впервые его увидел, сказал, что он – вылитый Эрик Рыжий – был такой король у викингов. Если к этому добавить, что любимое его оружие, с которым он не разлучается ни при каких обстоятельствах, – топор с рукоятью под два метра, то любому, кто впервые встретился с взглядом этих синих льдинок, расположенных под ярко-рыжими бровями, и в голову бы не пришло, будто Рыжий не замышляет убийство. Кажется, подобные мысли пришли в голову и Петрову, иначе трудно объяснить, почему он вдруг отступил на несколько шагов, а его интонация приобрела заискивающий оттенок:
– Майор! (О как, вот я и для Петрова стал майором.) Вы знаете, что одним из пропавших караванов был мой? (Он еще и перешел на «вы», надо почаще брать Рыжего с собой на переговоры!) Я кровно заинтересован в том, чтобы ваша миссия увенчалась успехом. Кроме того… Вы что-нибудь знаете о караванах?
Все мои познания о караванах сводились к тому, что я хорошо представлял себе полную их беззащитность против любого достаточно организованного и многочисленного противника. Безопасность караванов обеспечивалась в первую очередь здравым смыслом. Ростову нужны были киевские мечи, а Киеву – табак и чай. Обычно весь маршрут каравана прокладывался между селами, жители которых часто становились весьма зажиточными, благодаря разным петровым. Напасть могли только пришлые банды, с которыми обычно и расправлялись караванщики вместе с местными жителями. В этот раз произошло что-то другое.
– Господин Петров, я курю, пью, вооружен и одет, значит, кое-что я о караванах знаю, по крайней мере, о том, что они перевозят.
– При всем уважении, было бы неплохо, чтобы вы еще знали и о том, как именно караваны перевозят то, что вы потом потребляете. Я хотел бы, чтобы с вами поехала моя дочь.
– Дочь?! – Это сказал не я, это сказал Рыжий. Дисциплина ни к черту в отделении, ничего у меня еще достаточно времени, чтобы Рыжий проклял ту минуту, когда открыл рот.
– Дочь. – Петров, кажется, и сам был не в восторге от собственной идеи. – Анастасия не раз ходила по маршруту, к тому же она будет не одна (я не успел гордо расправить плечи), при ней всегда семья вольфов…
Корона так и не смогла соблазнить вольфов службой. А Петров и здесь поспел. как же он умудрился? Петров ответил на мой невысказанный вопрос:
– Я – официальный поставщик прайда вожака. Фактически они считают, что Настя – заложница, я же предпочитаю думать о них, как о ее телохранителях. Кстати, если с ними что-то случится, я горевать не стану.
– Господин Петров, ждите меня здесь.
Я кивнул Рыжему, тот сделал лицо еще на градус свирепее и застыл рядом с караванщиком. Зачем? Не знаю – вот такие мы загадочные люди – гвардейцы. Я отошел к своей повозке, но залезать внутрь, не стал. Советоваться мне было особенно не с кем. Здраво рассуждая, это я должен был обратиться к Петрову, а не он ко мне, с другой стороны, вот так просто согласиться я не мог, не мог и все. Прождав еще несколько минут, я снова явился пред ясные очи Петрова.
– Анастасия там? – Не дожидаясь подтверждения я направился к перегородившей наш путь повозке. Мне оставалось пройти до нее метра три, когда из темноты вырисовались две тени. Рыжий прошел на шаг дальше меня, и, пожалуй, у нас были все шансы… До того, как теней стало четыре. Вольфы не используют оружие. И это очень хорошо. Потому что их природная мощь и скорость, дополненные оружием, сделали бы их слишком многочисленными. На самом деле в массе своей они идиоты. Тот, кто их назвал «вольфами», по-видимому, имел в виду волков. Что-то общее в них действительно есть. Они держатся семьями – прайдами, едят исключительно мясо и время от времени собираются в стаи. Причем слово вожака стаи – железный закон для каждого, пусть даже стая остаётся вместе не больше нескольких недель в году. Вольфы очень плохо соображают – зато уж что вызубрят, того не забудут никогда. Я забыл добавить к их портрету мощные челюсти с острейшими зубами и устрашающего вида когти, да обильный волосяной покров, который частично в состоянии заменить броню. Поэтому идти дальше не стоило: мало ли на какой дистанции чувство голода у них перевешивает все остальные соображения. Сделаю лишний шаг – и они решат, что сегодня у них есть повод поужинать человечиной. Полог повозки распахнулся, и, окруженная четверкой вольфов, к нам вышла Анастасия. Черт, Петрову надо отказать! Сию же секунду. Нет, уже поздно. В конце концов – какая разница, куда мы едем и что нас ждет, если рядом будет
– Майор Каховский, я еду вместе с вами? – Ко всем своим достоинствам она и еще и разговаривать умеет. Ладно, сейчас соберусь и тоже ее удивлю – сумею ответить:
– Едете, Анастасия. С одним условием.
Что-то подсказывало мне, что последний раз ей ставила условия мама, грозя оставить без сладкого.
