зверь не тронул.
Только камень, который пришлось тащить метров пятьсот – ближе не нашлось такого, чтобы тяжелый и все же – поднять. Если я вернусь, мне придется с этим жить. Мне придется дойти до конца и вернуться, чтобы это было не зря.
Осталось уже не много. Дракон вернулся в Мир Троих, не пустив к нам Ворона. Тысячи птиц исчезли, стоило Голубому Дракону принять свой истинный облик. Дыра закрылась. Здесь остался только Волк. Я его чую, он меня ждет. Волк спит, но в его подрагивающих веках – я. Он дергает во сне лапами, пытается меня убить. Он проснется за минуту до того, как я подойду на расстояние полета стрелы.
Глава одиннадцатая
Стрела и меч
Иногда есть смысл не обходить гору.
Ведьма Маргарита мне бы сейчас не помешала. Я знал, что волки, с которыми мы уже столкнулись, порождения этого дедушки всех волков, но я не думал, что они появятся так скоро. Равнина, раскинувшаяся передо мной, была больна сотнями хищных тварей, и все они дожидались одного бойца. Я не собирался быть честным в бою, и мой соперник был достоин меня.
Считается, что Марат стреляет из лука лучше меня. На самом деле Марат просто любит стрелять из лука, а я предпочитаю ближний бой. И, конечно, я никогда не смогу стрелять так быстро, но вот что касается точности и кучности, а также дальности… Тут я могу.
Надо бы попасть сразу. Промазать вовсе будет трудно – у цели впечатляющие параметры. Вопрос в том, что будет дальше: стрела его ранит всерьез или просто разозлит? Чудовище, поджидавшее меня, не должно быть здесь. Оно до такой степени было
Две следующие стрелы я отправил в полет не то чтобы без надежды, а просто хотел посмотреть, как молниеносная лапа справится с двумя стрелами сразу. Она справилась. Соревноваться в скорости было бесполезно. В силе – тоже. Я бы с удовольствием поучаствовал в конкурсе рассказчиков анекдотов, и у меня были бы все шансы на победу. Жаль, не знаю, как донести эту мысль до двухэтажного волка… Чтобы добраться до его глотки, нужно брать с собой приставную лестницу.
Очередную стрелу я выпускал уже просто в качестве подтверждения собственной настойчивости и целеустремленности. Я промазал – недолет, и стрела серьезно ранила одного из волчат… Ну, то есть рядом с папочкой они смотрелись детьми. Детишки рассердились и решили наказать плохого дядю. Для этого им придется пробежать аж метров пятьдесят.
Лучше пока об этом не думать, тем более что волчатам абсолютно плевать, что я там думаю.
Тот факт, что идея положить две стрелы на тетиву – идиотская, не помешал мне её реализовать. Если бы рядом пролетала ворона, а в траве пробегала мышь, у меня был шанс поразить обеих. Поразить – не в смысле убить, а в смысле сильно удивить – какой там олух расшвыривает стрелы.
Время для стрел заканчивалось: скоро мои руки будут либо заняты мечом, либо тем, что их будут откусывать, глотать и переваривать. Почему-то герб Киева с изображением двух стрел на луке перестал меня вдохновлять. Почему две? Десять стрел были бы так же бесполезны. Но… Но не могут же все эти пророчества писаться полными дебилами… Или могут?
Моя стрела могла доставить настоящее неудобство, если бы попала в глаз папе-волку. С учетом того, что я уже видел, – ему будет достаточно просто моргнуть. Могу поспорить, что у волчары веко по прочности не уступает броне.
Я снова наложил стрелу на тетиву – и пустил ее навесом, так, чтобы она падала сверху, и у волка было время подготовиться. Дело было не в размере и не в реакции: если бы только это, вместо меня здесь была бы Маргарита, и ребята из армии, те, что хорошо ходят строем. Навалились бы со всех сторон – вот и нету великана…
Волк-великан тоже был тенью, огромной, сдохнуть, какой большой, но то, что стояло за ним, было большим
Олекса попал. Внешне ничего не произошло, всё так же ко мне мчались трехметровые твари, все так же туша гиганта возвышалась на равнине, но связь их с тенью прервалась: теперь они были здесь сами по себе, и меч Ария уже скользнул мне в руку, чтобы закончить начатое.
Волки ломились навстречу, я должен был спасаться… Так было всегда, так не было сейчас. Я торопился, но в диаметрально противоположную сторону – мне нужно было к их папочке. Мимо первых я просто пробежал: они не сообразили, что со мной делать. Следующие и не пытались соображать – они просто старались попасть по мне – лапой, клыком, хвостом… Попадали под меч. Волки хороши в ближнем бою, другого они и не знают, но сегодня им не повезло с жертвой.
Алекс бы прошел не дальше второго. Алекса с мечом Ария – остановили бы уже у самого гиганта… Олекса же прошел, не оглядываясь, каждый раз парируя и ни разу не атакуя, чтобы, наконец, нанести первый удар – папа-волк взвыл, детишки почтительно замерли, чтобы не мешать. Я не пытался уклоняться, наступать и отступать, я пёр вперед, надеясь на то, что на обладателя таких размеров вряд ли вообще кто- то когда-либо пёр. Он меня задел, фактически, погладил – правую руку я просто перестал чувствовать, зато достиг пункта назначения – бесполезно быть быстрым, если ты уже пропустил противника под брюхо. Кажется, что-то такое было в биографии одного то ли Сигизмунда, то ли Сигурда, если не ошибаюсь, главной опасностью в моем положении было захлебнуться… Правда, там был дракон… Если бы мне сказали, что мой волк – это такой специальный дракон, – я бы поверил. Если бы мне сказали, что сейчас он ляжет на меня и раздавит, – я бы тоже поверил, поэтому я не стал дожидаться этого тяжелого во всех смыслах события – и откатился в сторону. Вовремя. Туша просела, и там, где только что был я, осели центнеры живого веса. Хотелось бы полежать, отдохнуть… Не в этой жизни. Волчьи чада решили, что всё-таки оставлять меня один на один с родителем было неправильно, и снова вступили в драку. Быть может, в другой ситуации я бы и не сделал этого, а сейчас просто не было иного выхода. Я запрыгнул на уже начавшую подниматься тушу и, дважды чуть не свалившись с нее, добрался до шеи.
У меня отличный меч, а папочка волк был большой, но все-таки не бронированный. Стрелой такую кожу не пробить, зато меч Ария резал её, не догадываясь о толщине и прочности. Гигант снова просел, но я работал, не обращая внимания на волкотрясения, мое дело – рубить, а дальше – уж как звезды встанут. Прыгать на шею батьке волки не решались, и я рубил до тех пор, пока не раздался хлопок, будто сотня заядлых театралов забрались мне под череп и все синхронно ударили в ладоши. По долине прошла волна теплого воздуха – и все кончилось. Чьи-то пальцы зажали фитиль, сотни волков перестали жить, на этот раз навсегда.
Я все-таки умудрился отойти подальше от уже начинавших пованивать туш, неизбежно привлекающих обреченных стервятников (знаю, видел), доковылял до кустов – и уже там упал. Сил не было ни на что, и я заснул еще до того, как моя голова коснулась лучшей в мире подушки – холмика, поросшего травой.
Проснулся я ночью от холода, обычного, не страшного – от такого спасает толстое одеяло. С одеялом у меня не сложилось, дальше спать было трудно и отчаянно хотелось домой. Так, что зажмуриться до боли – лишь бы снова вокруг камень родного города.
– Алекс?
– Ого. У меня получилось.
Не уверен, что кто-нибудь когда-нибудь так радовался Алисе. Этот хруст означал, что когда-то, еще в позапрошлом мгновении, у моей квартирной хозяйки были целые ребра – до того, как она попала в мои объятия. Я бы обнял каждый дом, каждый кирпич. Где этот отвратительный полковник Яковлев? – поцелую взасос. Под рукой оказалась Алиса, под рукой оказался мой город, просто потому, что маг Олекса решил вернуться домой. Магу нужно хорошенько отдохнуть и решить, что с собой делать дальше.
Глава двенадцатая
Последнее чудо пророка
Миллионы попадают в зависимость от алкоголя, табака и рулетки. Единицы – от
