Они облепили их одежду, руки, лица, цепляясь за всё, даже за длинные Полины ресницы.
Ребята застыли на месте ослеплённые. Только в руке у Поли продолжала гореть свеча, уверенно и ясно, чуть потрескивая, когда на неё попадали капли тумана.
— Вы пришли! Вы спасёте нас! У вас свеча. Мы слышали о ней! Свеча! — лепетали сотни голосов. — Он не посмеет!
Поля осторожно смахнула стрекоз с лица и с изумлением увидела, что это вовсе не стрекозы, а крошечные крылатые человечки. У них были хорошенькие личики, словно выточенные из фарфора, пушистые кудри, маленькие ручки и ножки.
— Мы эльфы, полевые эльфы! — звенело со всех сторон. — На этой ветви нет цветов. А нам пора обедать, обедать. Мы хотели лететь на цветочную поляну. А он… он за это грозит обрезать наши крылышки!
— Кто он? — хотела спросить Поля, но тут из глубины клубящегося тумана показалась неуклюжая фигура в коричневом бархатном костюме. Незнакомец шёл, переваливаясь, тяжёлой медвежьей походкой. Густая борода и низко нависшие волосы закрывали всё лицо.
— Свеча! И вправду свеча. Вот так штука! — Голос его был похож на грубый медвежий рык. — А я то думал, это всё болтовня пустомели Лисы!
Он мигом сгрёб широкой волосатой рукой полную горсть эльфов.
— Давай махнёмся, девчонка! Я отпущу эту мелюзгу, а ты задуешь свечу. Сговорились, а?
В другой его руке ярко блеснул остро отточенный кривой нож.
— Ты добренькая! Послушай, как пищат. Жалко ведь!
— Отпустите их! — не выдержав, крикнула Поля.
Человек, похожий на медведя, сделал шаг вперёд, скаля в ухмылке длинные жёлтые зубы.
— Даром тут ничего не получишь, ясно тебе! Гаси свечу и считай, что мы сговорились.
— И не думай гасить свечу, — шепнул за плечом Алька.
— A-а, не хочешь?! Что ж, поторгуемся. — Страшный человек поднял свой кривой нож, — Сейчас увидишь, как эта мелочь посыплется на землю. Будут ползать у твоих ног, как черви. Думаешь, мало я их покалечил? Не сосчитать сколько!
Он занёс свой кривой нож. Послышался полный смертельного ужаса стон маленьких эльфов. Поля, даже не успев подумать, не отдавая себе отчета, что она делает, ударила свечой по волосатой оскаленной морде.
Человек-медведь дико взвыл. Часть его лица отвалилась вместе с челюстью и жёлтыми клыками.
Он выпустил эльфов, и они бросились к Поле, ничуть не боясь огонька её свечи.
Нож, который Поля тоже задела свечой, расплавился и тяжёлыми блестящими каплями пролился куда-то вниз, сжигая траву. Человек-медведь с хриплым воем отступил в туман, прикрывая лицо волосатой рукой.
Эльфы окружили ребят цветным облаком.
— Вы спасли нас! Чудесная свеча! Добрая девочка! Волшебная свеча!
— Никакая она не волшебная, — смутилась Поля. — Просто в сундуке лежала.
Поля почувствовала на лице множество поцелуев, лёгких, влажных, пахнущих цветами.
— Где моя тарелочка? Кружечка! Моя кружечка потерялась! — послышались тонкие голоса эльфов. — Летим на поляну, на цветочную поляну. Пора обедать! Суп остынет. Нет, мы успеем! Надо торопиться!
Яркое облако устремилось куда-то вниз. Похоже, эльфы уже забыли про ребят.
— А свеча-то, соображаешь? — хрипло проговорил Алька и откашлялся. — Не простая это свечечка!
Поля оглянулась.
— Аль, смотри. Дверь открыта. Уйдём отсюда поскорее.
Стараясь ступать неслышно, ребята направились к открытой двери.
Из тумана выступила яблоня, вся покрытая зелёными, недозрелыми яблоками.
— У, кислятина, — пробормотала Поля, — даже зубы сводит на эти яблоки глядеть.
— Туманы, синие туманы, — чирикнула совсем молоденькая серая птичка. — Пока Великая Звезда не оттает, яблоки так и не созреют!
— Молчи, — откликнулась другая птичка, чуть постарше, но такая же серенькая с бледно-зелёным хохолком. — Ты с ума сошла! Об этом нельзя чирикать…
— Говорят, за заколдованным зеркалом…
— Да замолчишь ли ты, болтушка! — пугливо оглядываясь, прервала её птичка постарше, с хохолком.
Волны синего тумана скрыли птичек и яблоню.
— Слыхал? Какая-то звезда! Да ещё за зеркалом там что-то… — начала было Поля.
— Нашла кого слушать — отмахнулся Алька. — Эти серые тебе ещё не такое наболтают. А вот твоя свеча! Будь здорова, свечечка! Как ты этого зверюгу славно по морде съездила. Чуть пол головы не снесла. И нож… Пропали бы эльфы.
Клочья тумана совсем затянули старинный приземистый дом, похожий на берлогу, обвились вокруг колонны.
Алька потянул Полю за руку, и они, чуть пригнувшись, прошли сквозь распахнутые деревянные двери и прикрыли их за собой.
— Вниз идти нельзя, — мрачно сказал Алька. — Там и Лиса, и этот в зелёном, да ещё летучие мыши.
Глава 6
Неожиданная встреча
— А вверх идти я боюсь, может, там ещё страшнее. — Поля была готова расплакаться.
Алька взял её за руку.
— Ну, ну, — сказал он, не то утешая, не то подбадривая.
«Какая у Альки тёплая рука…» — Слёзы на глазах у Поли высохли сами собой.
Ребята стояли в нерешительности.
— Может, нам на главную лестницу перебраться? — предложил Алька. — Ты как?
— Ой! — вдруг вскрикнула Поля. — Кто-то по мне ползёт! По ноге… Поля брезгливо стряхнула с ноги какое-то насекомое и, наклонившись, увидала большого муравья, размером с её ладонь.
— Фу, гадость! — не сдержалась Поля. — И наверно, ещё ядовитый!
— Я вовсе не ядовитый, — послышался тихий обиженный голосок. — Извините, что побеспокоил вас, юная леди. Но видите ли, у меня ужасная неприятность — погас мой драгоценный фонарик!
— Чего-чего? — удивилась Поля. Она опустила свечу пониже и получше разглядела большущего муравья. Слезинка скатилась по его круглому носу. Никогда ещё Поля не видела таких грустных и несчастных глаз.
— Ещё раз прошу прощения у молодой леди, — вежливо проговорил Муравей. — Видите ли, наша Королева, повелительница Железного Дерева, а возможно, и всего на свете, замуровала нас в столбе, который идёт до самого верха. Нам, поверьте, приходится не сладко. Но у меня был чудесный фонарик. При свете его мы чинили наш муравейник, а малыши играли и читали книжки. В столбе была маленькая дырочка. Мы любили её и называли нашей бесценной луной. Но подлая летучая мышь Матильда, любимица нашей Королевы, нарочно дунула в дырочку и погасила мой фонарик. Без света мы погибнем. Но опасаюсь, вас это не очень-то волнует… И всё же ваша свеча — наша последняя надежда!
— Даже не знаю, — засомневалась Поля. — Понимаете, не простая это свеча. — Она повернулась к Альке. — Ты сам так говорил…
Муравей обречённо опустил голову.
