свернувшись Эдвард.
Я сказала:
– Тебя ищут. Вылезай и объявись, ради Бога. Взяв его за руку, я позвала Бетси, та прибежала. При виде ребенка она ахнула.
– Все это время он сидел у меня в шкафу, – объяснила я. – Передайте всем скорее, что он жив.
Через несколько минут после того, как я вернулась к больной, мне доложили, что прибыл врач.
День был ужасный. Моник уложили спать. Доктор Элджин дал ей опиум и сообщил, что она будет спать до утра. Ей необходим отдых. Поэтому я пошла к себе, решив пораньше лечь спать. Мне необходимо было столько обдумать. Сняв платье и надев ночную рубашку, я стала расчесывать волосы, как вдруг дверь распахнулась. К полному моему изумлению, моим глазам предстала мисс Беддоуз. У нее было перекошенное лицо, она явно только что плакала, пенсне дрожало, лицо в пятнах. Я редко встречалась с таким выражением ненависти, к тому же по отношению ко мне.
– Только не говорите, что вы ни в чем не виноваты, – закричала она, – я знаю, что это вы сделали! Я вас знаю. Вы отвратительная! Вы всегда ненавидели меня!
– Мисс Беддоуз, – произнесла я, – умоляю вас, успокойтесь.
– Я спокойна, – прокричала она.
– Простите, но вы далеко не спокойны.
– Не пытайтесь воздействовать на меня своими штучками сиделки. Не успокаивайте меня своим тихим голосом. Я уверена…
– А я уверена, что присущий вам здравый смысл покинул вас.
– Он покинул меня, как только я впервые вас увидела, иначе бы я приготовилась.
– Мисс Беддоуз, молю вас, придите в себя. Сядьте и объясните мне, что произошло.
– Случилось то, что вы и подстроили.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите… что я подстроила?
– Чтобы меня уволили. С первого мгновения, как вы появились здесь, вы делали все, чтобы втереться в доверие к Эдварду.
– Но…
– Конечно, вы станете все отрицать. Вы – лгунья, сестра Ломан. И это мне известно. Вы хотите отделаться от меня! Я вам не нравлюсь… поэтому вы решили, что меня можно прогнать… словно муху.
– Поверьте, я не понимаю, о чем идет речь. Я не могу защищаться, так как не знаю, в чем виновата.
Перепуганная она присела на стул. Я спокойно попросила:
– Пожалуйста, объясните мне, в чем дело.
– Я увольняюсь, – выговорила она. – За мной прислала леди Кредитон. Она сказала, что считает, что я не в состоянии уследить за Эдвардом. Я должна немедленно собрать вещи и уйти, потому что ей не нравятся люди, не умеющие справляться со своими обязанностями. Так как меня не предупредили об увольнении заранее, она выплатила мне месячное пособие.
– Нет… не может быть!
– Чему вы удивляетесь? Ведь этого вы и хотели.
– Мисс Беддоуз, я… у меня даже в мыслях не было подобного.
– Разве вы не намекали, что я не умею воспитывать мальчика? Он постоянно торчал здесь.
– Здесь живет его мать.
– Он приходил к вам.
– Он нравится мне. Он такой умный. Но не более того. Поднявшись, она подошла близко ко мне.
– Это вы его спрятали. Спрятали в шкафу. Да, да, я знаю.
– Ничего подобного я не делала. Да и зачем?
– Потому что вы знали, что мной недовольны. Решили, что это станет последней каплей… так оно и случилось.
– Все, что я могу вам сказать, только то, что вы не правы. Мне следовало бы рассердиться на вас, но мне вас жаль, мисс Беддоуз. Я искренне сожалею. У вас есть… деньги?..
У нее исказилось лицо. «О, Господи, – взмолилась я, – пощади одиноких женщин. Те, кто становятся бедными, будучи родом из благородной семьи, несомненно, страдают больше всех».
– Месячное пособие, – ответила она.
Подойдя к столу, я открыла ящик и вынула из него двадцатипятифунтовую банкноту.
– Возьмите, – попросила я.
– Лучше умереть, – возвестила она патетически.
– Пожалуйста… умоляю вас.
– Чего бы вам меня умолять?
