новости о нашем чудо-ребенке.
Бет не успела опомниться, как он исчез в ванной комнате, оставив дверь открытой.
— Как только отошел наркоз, он проснулся как ни в чем не бывало и очень быстро пришел в себя, — перекрывая шум воды, громко рассказывал Хайме. — И потребовал принести ему банку с его аппендиксом.
Бет пыталась побороть растущее в ней теплое чувство. Подумать только, Хайме Кабальерос оказался любящим отцом! Даже в самом фантастическом сне ей не могло такое присниться.
— У него немного поднялась температура, и пришлось назначить ему антибиотики…
— Температура поднялась? — испуганно переспросила Бет. — Хайме…
— Это обычное явление, уверяю тебя. Для беспокойства нет никаких оснований, — решительно сказал он. — Джейси, конечно, был не в восторге от инъекции, которую пришлось сделать вечером. — Хайме весело засмеялся, и его смех успокоил Бет больше, чем слова. — Но завтра уже можно будет перейти на таблетки. — Хайме вышел из ванной в черном халате, энергично вытирая полотенцем волосы. И вдруг замер. В глазах его при виде Бет, сидевшей на краешке широкой кровати, на мгновение сверкнуло не просто удивление, а нечто более глубокое и непонятное. — Я, наверное, кажусь тебе полным кретином, — пробормотал он. Приподнятое настроение, в котором он вернулся из клиники, заметно упало.
Бет встала, чувствуя себя так, будто ее ударили под дых. Сюда ее, не раздумывая, затащил ликующий отец, с горечью поняла она, а сейчас перед ней стоит мужчина, который, к своему ужасу, все еще испытывает к ней влечение.
— Я подожду тебя внизу, — сказала она, постаравшись не выдать своего глубокого разочарования. Желать того, кого ненавидишь, — это одно, а любить человека, которого надо бы ненавидеть, — совсем другое.
— Значит, ты не отрицаешь, что я кретин? — уже с меньшим напряжением спросил он.
— Хайме, я…
— Бет, пожалуйста… Разреши мне объясниться.
— Тебе незачем объясняться, Хайме.
— Откуда ты знаешь, что я хочу сказать? — раздраженно спросил он.
— Догадываюсь, — холодно ответила Бет и вдруг вспылила: — Мать Джейси и я — не разные люди, хотя тебе так кажется.
Хайме смотрел на нее с озадаченным видом.
— Но у тебя намного больше опыта, чем у меня, — нерешительно пробормотал он.
Теперь озадаченно смотрела на него Бет. Она не имела представления, что он имеет в виду.
— Да, пожалуй, тебе лучше все-таки объясниться.
— Спасибо за совет! — огрызнулся он и, не раздумывая, решительно добавил: — Мой отец умер от перитонита. У него прорвался аппендикс.
— О, Хайме! — ужаснулась Бет и ошеломленно опустилась на кровать.
— Сообщив о смерти отца, я счел неразумным при данных обстоятельствах рассказывать тебе об этом. Но когда обнаружил, что Джейси — мой сын, сам оказался в западне. Я не ожидал, что этот факт способен породить такие чудовищные фантазии в моем мозгу.
— Хайме, как же это случилось? — спросила Бет, запоздало раскаиваясь, что так ошиблась в своих предположениях.
— Он поехал в Восточную Африку поохотиться и решил, что подхватил там какую-то желудочную инфекцию. А когда выяснилось, что это не инфекция, и его отправили в больницу в Найроби, аппендикс уже прорвался… Любому дураку понятно, что никакой аналогии между тем случаем и случаем Джейси быть не может… — Хайме недоуменно покачал головой. — Ну, может, не любому дураку… во всяком случае не тому, чьи медицинские познания вдруг куда-то улетучились. Надо надеяться, опыт поможет совместить в одном лице отца и врача, но я пока не освоил эту роль.
— О, Хайме, что тут скажешь! — воскликнула Бет. Сердце у нее сжалось от боли за него.
— Лучше не говори ничего, — робко, почти смущенно сказал он и взял ее за руку. — Пойдем посмотрим, как там шампанское пережило такое чудовищное надругательство над ним. — На этот раз он улыбнулся веселее и снова потащил ее за собой.
Бет наблюдала, как Хайме вытаскивал из морозилки бутылку. В голове у нее роились самые противоречивые мысли.
— Расскажи, Джейси здорово сопротивлялся инъекции? — спросила она, считаясь с его нежеланием говорить об отце.
— Сначала он попробовал прибегнуть к шантажу, — засмеялся Хайме. — Нам потребуются бокалы. Они в буфете в столовой, — сказал он, подтолкнув ее в том направлении.
— И как же он тебя шантажировал? — спросила Бет, вернувшись с двумя высокими хрустальными бокалами.
— Пригрозил, что его мама рассердится на меня, — усмехнулся Хайме.
Сняв фольгу с горлышка бутылки, он сделал вид, будто целится в Бет.
— Хайме, не смей! — взвизгнула она, отскочив в сторону.
— Но я сказал, что если не сделаю ему укола и у него разовьется инфекция, вот тогда его мама еще больше рассердится. — Хайме озорно улыбнулся, когда вылетевшая из бутылки пробка пролетела совсем рядом с Бет.
— Ты уже треть бутылки разлил, — со смехом сказала Бет, поддавшись его настроению, и подставила бокалы под бьющую из бутылки пенящуюся жидкость.
— Перед уходом из клиники я позвонил Розите и рассказал ей последние новости о Джейси. — Хайме весело блеснул глазами и поднял бокал. — Она просила не забыть поднять тост и за нее, если вдруг мы вздумаем выпить. Так что за Розиту!
— За Розиту! — отозвалась Бет, с удовольствием поднося к губам бокал. Она даже не удивилась, что Хайме и Розита обошлись без формальностей и так запросто поговорили.
— И за Хайме Карлоса — Джейси, который тоже пожелал бы, чтобы за него выпили.
К тому времени, как они выпили за всех, кто даже отдаленно имел отношение к операции Джейси, Бет прямо изнемогала от смеха. Голова у нее кружилась.
— Да, забыл сказать тебе! — воскликнул Хайме. — Я пригласил Розиту завтра на обед. Отпразднуем исцеление Джейси.
— Очень любезно с твоей стороны! — Бет выпила бы и за это, но бокал был уже пуст.
— Моя экономка будет довольна, — усмехнулся Хайме. — А то она все время жалуется, что я редко принимаю гостей. — Он посмотрел на Бет с улыбкой. — Кстати, ты что-нибудь ела?
Бет помотала головой и почувствовала сильное головокружение.
— Я тоже… Но мне и не хочется. Но ты, может быть, поешь?
— Можно, — согласилась Бет. — Но я совсем не голодна.
Хайме ехидно усмехнулся.
— По крайней мере, шампанское не смешано с успокоительным, — поддразнил он Бет. — О Господи! Я только сейчас вспомнил, что утром мне надо навестить жертву дорожного происшествия и ее ребенка.
— Кого-кого? — заплетающимся языком спросила Бет.
— Она настояла, чтобы ее отвезли в районную больницу, — туманно стал объяснять Хайме. — Но не думай, я ее прооперировал как нужно… К счастью для нее, — усмехнулся он и, делая вид, что у него дрожат руки, стал снова наполнять бокалы, разливая вокруг шампанское. — Смех смехом, а ты бы доверила этому человеку оперировать себя?
— Хайме, какую операцию ты делал той несчастной женщине?
— Вместе с другим врачом мы привели в порядок ее ногу, которую придавило, а потом я сделал ей кесарево сечение… На свет появилась красивая девочка по имени Бет.
— Ну, теперь понятно: ты все выдумал, — хихикнула Бет.
— Выдумал? — возмутился Хайме. — Мать была так счастлива, что дать имя ребенку попросила меня. Не называть же ее моим именем… А «Бет» так красиво звучит.
— Я тебе все-таки не верю. — Бет поднесла к губам бокал, но потом решила, что выпила уже достаточно.
