нашего прихода бежали по лесным тропам в сторону Иркутска? Ничего не понимаю! Раньше тут, лет двадцать тому назад, целая армия стояла! Куда все подевались? Хоть бы какую–то связь наладить с нашими…
- Командир, ну ты сказанул — двадцать лет назад. Я в те годы под стол пешком ходил, ты ещё царские времена припомни, — усмехнулся Семёнов, — армию сократили и кастрировали давным- давно! Остались одни рожки да ножки…
К блиндажу подбежал запыхавшийся вестовой.
- Командир! По связи сообщили: к нам летит вертолёт! Начальство!
Озоруев недовольно сморщил нос и выругался.
- Только их мне и не хватало, начальничков!
Сотник прищурил глаз и предложил:
- Господин подполковник! Может, сбить его к чёртовой матери?
Максим погрозил сотнику кулаком.
- Семёнов, брось анархию разводить! Ладно, если генерал разобьется, а пилоты чем перед нами виноваты?
- Точно! — треснул себя нагайкой по лбу сотник. — Про летунов–то я и не подумал.
- Вот так, приходится за вас всех думать! — с укором сказал комбат. — Седлай коней и долой с моих глаз. Из–за тебя и твоих ряженых казачков получим наверняка взбучку.
Семёнов сорвался с места, и через минуту казачий дозор, разделившись на две группы, ускакал.
Максим отдал еще несколько распоряжений, и мобильные подразделения исчезли из района обороны. Среди оставшихся в лагере солдат комбат быстро распределил обязанности: одни занялись хозяйственными делами, другие — инженерными работами. Главное — чтобы начальству на глаза не попадались праздношатающиеся. Начальники этого страсть как не любят! Вскоре в небе появилась черная точка, которая быстро приближалась, увеличиваясь в размерах, и послышался стрекочущий звук. Не прошло и пяти минут, как винтокрылая «стрекоза» зависла над большой поляной позади техники и тут же приземлилась. Борттехник выкинул трап и по нему вместе со свитой на землю спустился тучный генерал в полевой форме. Снизошел…
- Командир батальона Гусиноозерного укрепрайона подполковник Озоруев.
- Вольно, полковник…
- Виноват, товарищ генерал, но я только недавно стал подполковником.
- Сказано тебе: полковник! Приказом министра наступления тебе сегодня присвоено внеочередное звание, и ты назначен командовать, всей бригадой, если соберешь её под свое начало. Вот коробка с наградами особо отличившимся подчиненным! Писарь и порученец, идите в штаб, пусть начштаба продиктует, кого и чем наградить, живо садись и заполняй орденские книжки. На писанину вам пятнадцать минут!
Озоруев кивнул головой Шмуклеру и тот почти бегом повел лейтенанта и миловидную девушку– сержанта к штабному автомобилю.
- Я генерал–полковник Сиволап Всеволод Васильевич! Слыхал о таком? Заместитель начальника Генерального штаба и командующий Восточной Ставкой.
- Никак нет, не слышал!
- Понятно… — раздраженно отозвался генерал. — Не знал — так теперь знаешь. Поздравляю, полковник, со званием и наградами! Указом Президента ты награжден орденом Мужества и орденом «За заслуги перед Отечеством» третьей степени!
- Служу Отечеству!
- И Президенту! Понятно?
Озоруев эту реплику пропустил мимо ушей, а генерал, заметив его показную оппозиционность, недовольно хмыкнул, но всё равно привинтил ордена к гимнастерке.
- Наливай!
- С радостью, да нечего, — развел руками Максим. — Нет никакого фронтового доппайка! Самому обидно!
- Огорчаешь. Ну, тогда выпьем моё, — обиделся генерал–полковник и вынул одну металлическую фляжку из–за пазухи, а другую — из бокового кармана. Затем, словно профессиональный фокусник, извлёк непонятно из каких потаённых мест своего обмундирования плитку шоколада и лимон. — Даю в долг! Угощаю. Коньяк пьёшь?
- Конечно, пью… — пожал плечами Максим. — «Курвуазье»?
- Какое там к чёрту курвазьё…! Скажешь тоже…Простой армянский, даже не выдержанный, — огорчился генерал от нахлынувших воспоминаний о столичной жизни. — Как у тебя дела? Кто соседи на флангах?
Озоруев, смакуя любимый коньяк, показавшийся после опостылевшего самогона самым изысканным напитком на свете, неторопливо выпил полстакана и занюхал шоколадкой. Затем Макс раскусил пополам лимон и стал его жевать.
Генерал хмыкнул и последовал примеру комбата, взяв у него вторую половину лимона.
- Полковник, пойми, вся надежда на тебя! Стоять насмерть и ни шагу назад! Ты подаешь пример всей армии. Впервые за три месяца армия не бежит! Вот и казаки–ополченцы под Улан- Удэ, воодушевленные твоими действиями, тоже держатся зубами за берег. А Родина тебя, комбат, не забудет и вознаградит по заслугам! Весь Прибайкальский фронт, можно сказать, держится на твоем патриотизме! А Северобайкальский фронт отступает вдоль БАМа и никак не может закрепиться нигде. Там нет ни одного стойкого батальона, бегут — и всё тут. А вот ты молодец, дал китаезам по сусалам–мусалам!
- Нам бы снабжение наладить, — прервал пафосную речь генерала Озоруев. — Горючее, продовольствие, боеприпасы. Сколько можно воевать отбитым в бою оружием?
- Наладим, будь уверен! Завтра же отправлю к тебе тыловую колонну.
Генерал с интересом оглядывал командирский блиндаж, в котором на стенах висело оружие. Озоруев, видя некоторую нерешительность начальства в плане продолжения банкета, преодолев секундное замешательство, взял из рук генерала фляжку и разлил остатки коньяка в стаканы. Высокопоставленный гость усмехнулся нахальству новоиспеченного полковника и поднял свой стакан.
- Ну, что, молодой комбриг, за победу!
- Будем здоровы! — вновь уклонился от патриотического тоста Озоруев.
Выпили, покряхтели, закусили одной на двоих шоколадкой.
- Говори, какие ещё просьбы?
- Просьба только одна — если вдруг, случайно мимо нас будет пролетать самолет на Австралию, пусть сделает посадку на пять минут! У меня билет с открытой датой до Новой Зеландии. Хочу, чтоб он не пропал…
Генерал громко расхохотался и хлопнул Максима по плечу огромной, как лопата, ладонью.
- Юмор! Понимаю! Вот это ты сказанул! Хочу! Гы–гы! В Австралию, говоришь, самолетом!!! Сейчас даже комары в воздухе не летают! Я еле–еле эту чудом уцелевшую вертушку нашел, а ты авиалайнер хочешь! Мы друг у дружки все летательные аппараты посбивали! Забудь про самолет! Воздушные объекты крупнее утки или гуся немедленно сбиваются! Мы из тебя героя лепим, а он за кордон намыливается! Ну, ты и гусь лапчатый!
- Это я заметил: странная тишина в небе! Поначалу было удивительно, что нас не бомбят! Теперь понятно, почему.
Генерал радостно закивал головой.
- И не будут в ближайшее время. Им просто не на чем летать! ПВО постаралось! Узкоглазые, покупая нашу технику, не подозревали, что в наших военпредовских структурах есть светлые и предусмотрительные головы. Один молодой инженер на свой страх и риск установил на продаваемой технике свою новую разработку, и как только самолет противника пересекал границу, этот датчик включался и оповещал о местонахождении самолета, буквально кричал: «Сбей меня!». Вот мы их и пощелкали в первый день.
- А где наши «соколы»?
- Эх, наши «соколы»… все «соколики» сожжены на аэродромах или тоже сбиты ПВО противника. Какой–то замаскированный гад, но уже из нашего министерства промышленности продал китайцам
