историй, в финале большинства которых сам же оказывался в дураках. Самое ужасное, что все эти истории Шели знал. Наконец Вик приумолк, но тут же вспомнил еще одно происшествие:
– А помнишь, как мы с тобой познакомились на площади с теми северянками?
– Нет, нет! – решительно воспротивился Шели и быстро переложил нож, прижатый к спине пленника, в другую руку. Он уже начал уставать. – Не надо мне рассказывать то, что я и сам отлично знаю.
– Я просто хотел спросить, помнишь ли ты… Мне так понравились те девушки, я даже подумал, что можно как-нибудь на них жениться…
– «Как-нибудь»?
– Ну конечно. Своего-то дома не заведешь, но, может быть, можно бы было пристроиться к их отцам… Даже уйти из полиции.
– Кому мы нужны? – фыркнул Шели. – Из полиции можно уйти только в городскую стражу, но там еще меньше платят.
– А если у них отцы богатые?
– Они были сестры.
– Ну, значит, один, очень богатый. Может, ему нужны управляющие в поместье? – Палассе чуть отодвинул шторку, посмотрел на дорогу. – А теперь думаю: нет, никуда я из Иштемшира больше не уеду. Страшно подумать, как крестьяне здесь живут, за стеной. Вот такие выродки бродят…
– Я не выродок, – впервые заговорил Пайс.
– Значит, демон! – Вик схватил с колен саблю, приставил ее к горлу арестованного. – Молчать!
– Не ори, дурак! – потребовал Шели. – Носильщики услышат.
Он тоже прильнул глазом к щелке между шторами, рассматривая дорогу. Носилки медленно шествовали мимо кустов, в просветах между которыми виднелись поля, еще дальше – лес, а над ним – горы. На полях попадались редкие фигурки крестьян, копавшихся в земле. Сержант подумал, что теперь не смог бы жить вот так – в маленьком домике, далеко от соседей. В любой момент кто-то может прийти и убить тебя вместе со всей семьей… Никто не поможет.
На дороге людей стало больше – носилки обгоняли группы путников с тачками и узлами. Мелкие торговцы, ремесленники, они вышли из Грохена ранним утром и за день проделают половину пути. Заночуют в каком-нибудь давно им известном, дешевом трактире. Не успел Шели вспомнить о придорожных заведениях, как показалось одно из них: одноэтажное, очень длинное, без окон. Наверное, внутри полно дешевых спальных мест для бедняков.
– Это уже четвертый трактир, – доложил Вик. – Много их, чаще чем на каждом меше! А мы, значит, все их лесом миновали…
– Да, изрядно спрямили путь. Дорога вьется, да еще полукругом идет.
– Почему же ее так проложили?
– В обход полей, – видимо, крестьянам так удобнее, – предположил Грамми. – Пайс! Мне показалось, или ты пошевелил руками?
Иво тяжко вздохнул:
– У меня вся спина задеревенела так сидеть. И руки надо разминать, очень болят… Можно я лягу?
– Нет, будешь сидеть между нами.
Шели чуть подергал за петлю, затягивая ее посильнее. Кем бы ни оказался этот человек, небо простит: за полицейских молятся Святые Отцы, – кто-то же должен применять силу в защиту Кодекса.
Бригадир запищал в свою дудку, требуя освободить дорогу. Видимо, незнакомец не подчинился или был недостаточно расторопен – носилки стали плавно замедлять ход. Раздался еще один свисток, и тут же бригадир, разуверившись в его действенности, перешел на крик:
– Что ты раскорячился посредине дороги?!
– Колесо… – донесся чей-то извиняющийся голос, остального «грачи» не разобрали.
Носильщики взяли в сторону, прижимаясь к кустам, окончательно остановились и тут же, с дружным выдохом, положили груз на землю. Спустя минуту к пассажирам заглянул бригадир:
– Не наша вина, господа, крестьяне между собой подрались. Телегами сцепились, вот и поссорились. Товар рассыпали, колесо вон сломали… Можете посмотреть: не обойти. Узкое место.
Но Шели и так видел над плечом носильщика, что по всей дороге рассыпаны овощи, а парочка крестьян продолжает тузить друг друга у самой обочины, почти уже в кустах. Обойти, конечно, было можно, но мимо валила недовольная толпа тех же сиволапых и торгашей, нарастала ругань. Бригадир просто не хотел рисковать своим хрупким средством обогащения, кидаясь в толпу.
– Носилки бережешь? – догадался и Вик.
– Вот попадут жерди между мужиками, хрустнут – как вас тогда к Иштемширу доставить? На закорках? Запасную жердину ночью использовали, а новую еще купить надо…
Носильщик ушел.
– Давай я выйду? – попросил Палассе. – Пинков сиволапым надаю, чтобы шевелились.
– Сиди, – покачал головой Шели. – Ты здесь не «грач», а пустое место. Они тебе сами пинков отвесят, и будут правы.
Вик вздохнул и пошире раздвинул шторку, чтобы лучше видеть происходящее. Встречный поток тоже двигался едва-едва. Ругань становилась все громче, кто-то кого-то схватил за грудки…
– И что князь Велышеи делает? Почему его люди не патрулируют дорогу?
