видят ничего? Все видят. Да и сами Святые Отцы по Грохену тоже ходят, не за сто мешей живут.
– Их Совет далеко отсюда?
– Порядком, они у Дворца обосновались, ближе к князю. А еще знаешь что, про атори-то? Или они не атори… Бродить они любят везде. Очень любопытные, не как люди. Ходят, головами вертят, все рассматривают. Присмотришься – сразу их увидишь. Часто в другие места шастают, в Сош или вот к вам, в Иштемшир. Безо всякого дела даже ходят. Нормальные люди себя так ведут?
– Нет, – согласился Шели, который, конечно, хотел побывать в Грохене, но больше ради Дома встреч. Бродят, любопытничают… – Что еще, Стик? Вот ты сказал, что они мужского и женского обличья. А детей не видел?
– Не, детьми они не бывают, – уверенно сказал жулик. – Молодые очень попадаются, а так чтобы совсем дети – нет. Вот еще тебе: всякий из этой банды не местный. Они приходят из Соша, из Никем, из деревень каких-нибудь наших или вельшейских, ну и от вас.
– Из Иштемшира? – опешил «грач».
– Да сколько угодно! Вот граф Феске, он же ваш? Его все знают, а я смотрю и вижу, атори! Но не скажешь об этом! И все видят, и все молчат. Граф большой человек в Грохене, с князем обедает, улицы мостит, газету выпускает. Управляет всем, особенно с тех пор, как князь заболел. Хороший человек… то есть атори. Наверное. Запугал ты меня!
Шели докурил, аккуратно выбил трубку о каблук. Нет, не могут атори ходить по улицам перед зданием Совета Святых Отцов, да еще с князем обедать! По крайней мере атори, которых так легко раскусить. И все – приезжие…
Глупость какая. «Грач» поднялся, опираясь на стену, с натугой поднял и Стика.
– Веди меня в тихое местечко, дружок. Выспаться нужно, ну а ты, уж извини, связанный подождешь. Или лучше убить?
– Не лучше, – сразу определился жулик. – Отведу, знаю такое место.
Чтобы прохожим в глаза не бросались связанные руки Стика, иштемширец накинул на его плечи плащ, до поры лежавший в мешке. Уже выходя на улицу, Шели решился еще на один вопрос:
– Стик, а князь ваш – человек?
– Князь? – Вор ссутулился, вроде стал о чем-то думать.
– Да скажи как есть! – поторопил его встревоженный Грамми. – Ну, человек?
– Я вспоминаю, когда его последний раз видел, – вздохнул Стик. – Нет, не помню. В детстве. Тогда он по кабакам даже ходил, веселый был. Но потом как-то заболел. В общем, только носилки мимо пронесут иногда, и все. А во Дворце я не бываю, уж извини. Так что ничего не могу сказать, давно видел я князя. Мне, знаешь, и в голову не приходило о нем думать…
Шели только сплюнул на мостовую: час от часу не чегче! Князь есть, но простой народ его и не видит. Может, его и из дружинников видят только те рослые, крепкие арбалетчики?
Немного пройдя по улице, Стик нырнул еще в один темный проем между домами, и «грач» нашарил в мешке арбалет, но жулик на этот раз не собирался его обманывать. Всего через несколько десятков шагов они оказались перед недостроенным домом.
– Тут лучше всего, – доложил Стик. – Ложись и спи, до утра, никто не заглянет. Ну а если что, я разбужу.
– Да, будет лучше, если ты покараулишь. Змеи сюда не заползают?
– Это сказки, что змеи любят пустые дома! – Забулдыга совсем пришел в себя, даже захихикал. – Змеи любят лес, деревья. Без деревьев они не живут, и вода еще им нужна.
Шели привязал Стика к себе, проверил стягивающие его руки ремни. Тут же вспомнил Пайса: тот все хныкал что слишком туго. А вот Стик молчит, – может быть, в этом есть какое-то отличие людей от атори? Правда демона скручивали сильнее.
Он лег прямо на дощатый пол, завернулся в плащ и мгновенно уснул, поручив свою судьбу Небу.
27
Если бы Леппе знал, как легко его товарищ решил проблему ночлега, то, наверное, пришел бы в ужас. Но еще раньше его ужаснуло бы убийство человека… Бедный Шели, пропащая душа! Однако хромой сержант был далеко, а вот Эшуд Нетоле прошел совсем рядом со спящим Грамми.
Расставшись с Хромым, он сперва отошел от него подальше, а потом справился у прохожих о «Ларранской берлоге». Там, к полному удовлетворению Эшуда, нашелся сержант Ордена Неба Фулетте, уже совершенно пьяный. «Грач» представился приятелем сержанта, имеющим с ним дела, и люди ларранского владыки охотно назвали время и место сбора. Охотность эта, насколько Эшуд мог понять, объяснялась наличием у него сабли – лишний человек на ночной дороге не повредит.
Только потом Нетоле двинулся к Совету Святых Отцов. Вновь встречаться с Леппе он, конечно, не собирался, хватит того, что они уже дважды едва не поссорились. Хромой готов лезть в самое пекло, пока уверен в своей правоте, но никогда не рискнет отяготить душу даже ради спасения родного города. Эшуд с детства был не таков, а уж служба в полиции и вовсе сделала из него циника.
Недаром Галашше наедине часто говаривал, что, не стань «самый черный грач» полицейским, обязательно докатился бы до душегубства. Уж слишком любил рассуждать: если Небо справедливо, то не должно ли прощать убийства неумышленные или во спасение?
Святым Отцам такие речи не нравились. Убийство запрещено высшими законами, душегубы потому так и зовутся, что губят главное в себе. Их душа будет в Аду вечно, и никаких шансов покинуть его не имеет. Эшуд как-то на уроке, еще в приюте, спросил, не этими ли душами пользуется Подземный Князь, чтобы создать атори? Но получил подзатыльник и четкий ответ: у атори вовсе нет души. Они – демоны, проходят совершенно по другому ведомству, а почти людское обличье одна только видимость человека, пустая оболочка.
Впрочем, некоторые исключения существовали, иногда можно было убить и человека. Во-первых, когда
