– Ну, молчат значит, не возражают! А что же, в Доме можно, а нам нельзя? Сточная канава греха – это они так говорят, я сама в газете читала.
– Грамотная… – «Грач» вспомнил атори в «Горном снеге» и нахмурился. – Что за книга эта «Газета»?
– Вот вы смешные в Иштемшире! – Ана и правда рассмеялась. – Газету уж несколько лет на столбах вешают, каждый день, в десяти местах по городу, И вы не слышали? Ну, господин, вы даете! Там про все пишут, и про Святых Отцов, и про нас. Хорошая штука. Я вам могу показать по дороге… Где вы живете?
– Тут недалеко, – неопределенно взмахнул рукой Леппе.
Принесли вино, служка нарочито громко стукнула кувшинами о стол. Ей не нравилась Ана, но она не возражала, не звала кабатчика – значит, дело обычное. Что ж, на ее месте Леппе тоже злился бы: служка получает золотой за те же три дня, что «работает» Ана.
– Дорого берешь, – заметил он.
– Как же дорого? В Доме с вас за один раз золотой возьмут. А мне за день два золотых, за пару десятков мужиков. Это же ограбление получается! А тут вы один, когда хотите, тогда и подойдете, вам и мне выгодно.
– Почему же все не уйдут из Дома?
– Так в Дом по своей воле не приходят! – усмехнулась Ана. – Туда отцы везут, кто бедные. Сперва считали за стыд, а теперь наперегонки, товар-то все равно три дня в месяц без толку лежит… Нравитесь вы мне, Клэс. Давайте за восемь? Только с едой! Тут к вам могут подойти, предложить дешевле и в их доме, но вы не слушайте. Знаете, как делают? Заманят, а потом, когда вы в раж войдете, обчистят. А то даже могут и на улицу выгнать, запросто. Пойдете жаловаться, и окажется, что дом чужой, хозяин в отъезде… Я в газете читала.
– Ага, – глубокомысленно изрек Леппе, разливая вино в стаканы. Он попытался представить, что будет, если он приведет Ану к старухе. Наверное, с него потребуют лишних два золотых, и один придется заплатить. Эх, если бы можно было позвать Ану только на ночь… Но нельзя, мужчина не покинет женщину, пока течка не прекратится, – таков закон природы. Стражники придут и возьмут голым, рычащим, не похожим на человека.
– Меньше восьми я не беру, – со своеобразной честностью предупредила девица, прежде чем отхлебнуть вино. – Спасибо за угощение.
– Пей, – кивнул Леппе и усилием воли снова стал иштемширским «грачом». – Пей и рассказывай мне о Грохене. Я тут впервые, ничего не знаю.
26
Шели доплелся до Грохена на закате. Ноги совсем не шли, его обгоняли, толкали. Короткий отдых забылся, теперь казалось, что Грамми не закрывал глаз с того самого утра, как отправился сопровождать новобранцев Ордена Неба по улицам Иштемшира. Думать не получалось, а надо было.
Вокруг творится что-то невозможное, замаскированные атори и на дороге к Грохену, и в городе, наверняка и в самом Иштемшире. Надо как можно скорее донести об этом Галашше, но убитый демон успел смутить душу «грача». Что, если полицмейстер и в самом деле мертв? Тогда судьба его посланцев в городе может сложиться не слишком удачно.
Шели придумал написать письмо, даже купил в трактире бумагу. Но кому писать? Галашше? Бургомистру, Святым Отцам? Если полицмейстер жив-здоров, то Шели его сильно подведет. За обедом «грач» в задумчивости начал было что-то выводить на листке, но со всех сторон послышалось хихиканье. Еще бы – сиволапый делает вид, что грамотный! Пришлось все спрятать и поскорее уходить.
А еще ведь требовалось нанять гонца, что тоже выглядело бы дурацкой выходкой сумасшедшего крестьянина.
Переодеваться Шели пока не спешил, уж очень часто по дороге ему попадались дружинники. Опережая путников, летели к Грохену новости: иштемширцы какие-то загубили людей, душегубы, стреляли из арбалета, кричали, что из полиции. Грамми оставалось только порадоваться, что он не пошел в сторону родного города, – там наверняка выставили кордоны.
Так ничего толком и не решив, Шели подбрел до Грохена, зашаркал по булыжным мостовым. В первом же кабаке, достаточно грязном, чтобы туда зашел сиволапый, «грач» сделал привал, удивившись дешевизне местного пойла. К нему подсели двое забулдыг, и Шели покорно заказал им вина, изо всех сил корча сиволапого дурака. Он наврал, что арендует надел возле самого Иштемшира, и с полчаса внимал новостям, стараясь не уснуть.
– Ты, земляная рожа, сам не знаешь, куда пришел. Тут все культурно, понял? – говорил одни из пройдох, стараясь выглядеть поважнее. – Тут для грамотных людей. А тебе и торговать не дадут. Где твой товар?
– Я без товара, – признался Шели. – Пришел новый надел приискать, сказали, что за Грохеном дешевле аренда.
– Вот дурак! – восхитился собеседник. – Слышал, Воле?
– Слышал. – Воле вынул свой длинный чегишайский нос из стакана. – Иди обратно, мужик. Цепы на землю только растут.
– Куда теперь! Хоть посмотрю на Грохен.
– Ишь путешественник! Знаешь, где земля дешевая? – хитро спросил первый и тут же ответил: – В Ларране! Слышь, Воле? Он говорит: где дешево? – а я ему: в Ларране!
– Лихо, Стик. Ты шутник, – согласился Воле. – Из Ларрана вообще все сиволапые ушли, князь там теперь своей женой управляет. А Грохен тебе зачем смотреть? Наливай, мы все расскажем, дешевле обойдется. Это лучшее место в городе, Небом клянусь! Ты, кстати, устал.
– Устал, – охотно согласился Шели. – Надо где-то переночевать, хоть бы какую крышу. Слышал, что на дороге кого-то убили да утром у самого города крестьянскую семью в доме мертвую нашли.
– На дороге иштемширцы твои лютуют! – сплюнул Стик. – Развели душегубов. Мало им своего вонючего
