– Их преследовали. Может быть, сперва наши застали врасплох отряд демониц, а потом к ним подошло подкрепление и все изменилось?
Наконец дорога опустела, в предрассветных сумерках можно было рассмотреть лишь фигурки настырных лисиц, круживших поблизости. Эшуд глубоко вдохнул, чтобы сбросить с себя тяжесть увиденного, и едва не закашлялся.
– Табак! – Он резко остановился, столкнувшись с сержантом. – Чуешь?
– Тянет дымком, – согласился Фулетте. – В круг!
Запах растворился в сыром воздухе, будто его и не было, но ордынец не собирался о нем забывать. Продвинувшись вперед еще с десяток шагов, сержант крикнул:
– Орден! Небо с нами! Выходи!
– Атори не курят? – быстро спросил Эшуд, которого интересовали все подробности.
– Ты что, рехнулся? – опешил Лоби. – Они голые из леса идут, у них и трубок-то нет!
– Орден! – опять крикнул Фулетте и прислушался. – Вроде ответил кто-то. Там, левее. Давайте-ка в цепь!
Быстро, словно и сами служили под началом Магистра, ларранцы рассыпались по дороге и приблизились к кустам. Сержант вошел в заросли первым, продолжая звать: – Орден! Небо с нами! Я Фулетте!
– Сюда… – различил Эшуд глухой голос.
Раненый лежал в полусотне росов от дороги, привалившись к поросшему мхом валуну. Он перетянул пробитое самострелом бедро ремнем, но все равно потерял за ночь очень много крови, о чем говорили и его бледность, и почерневшая трава. Трубка действительно дымилась в руке, хотя Эшуд не мог понять, что за удовольствие в таком состоянии курить.
Ларранцы снова образовали круг, Эшуд вместе с Фулетте и Лоби оказались в середине. Прежде всего полумертвого ордынца пришлось напоить водой, потом сержант осмотрел раны.
– Кончается, – уверенно сказал он. – Ну-ка положите его, чтобы к голове кровь прилила.
Как ни странно, такой простой способ подействовал: раненый открыл глаза. Говорил он шепотом, и Фулетте склонился над ним, оттеснив товарищей. Вопросы он тоже задавал негромко, и Нетоле пришлось ждать новостей довольно долго.
– Плохо дело, – выпрямился наконец сержант. – Новобранец, его после боя прокололи для проверки, но он не застонал. Ногу перетянул, а до спины не дотянулся, вот и истек кровью. Не надо его переворачивать, все равно помрет.
– Так что сказал-то? – Лоби и Нетоле тоже выпрямились.
– Все было, как я и говорил: атори догнали их и атаковали в спину. При их-то скорости наши не сразу успели построиться. Часть демониц зашла с другой стороны, отрезав отступление. Некоторые новички побежали в кусты, но было светло, их всех перебили на вырубке перед лесом. Каре устояло, как ни странно, даже смогли отбросить этих тварей. Начался кошмар, паши прятались за мертвых, но отбивались… Он говорит, атори удивились, когда в перестрелке их тоже стали доставать. Опять пошли рубиться, и снова паши их отбросили, хотя крови было по колено. Вот, а потом… – Фулетте, не оглядываясь на умирающего, пошел к дороге, увлекая за собой остальных, – потом от Грохена подошел отряд, тысячи две арбалетчиков, княжеские дружинники.
– Чушь какая-то! – Лоби даже притопнул. – Во всем Грохене, наверное, нет двух тысяч дружинников!
– Они были в форме грохенских дружинников, – уточнил Фулетте. – Я переспрашивал – да, парень уверен. Сперва атори отступили было, но дружинники им что-то стали кричать на незнакомом языке, и тогда демоны успокоились. Атори продолжили обстреливать небесников, а грохенцы приблизились к ним прямо по дороге, в строю, и вдруг дали залп. Он говорит, это было страшно: арбалетчики вставали на одно колено и стреляли сразу два ряда, а потом вперед выходили другие и снова стреляли, пока смена натягивала тетиву. Атори, что в женском обличье и с самострелами, умирали десятками на месте. Они не ожидали удара в спину!.. А вот кто-то идет нам навстречу, господа.
Почти совсем рассвело. Дорога оставалась все такой же прямой, и почти в полумеше впереди были хорошо видны фигурки нескольких людей. Или демонов.
– Рассыпаемся по обе стороны, в кусты! – приказал Фулетте. Вроде бы они нас еще не заметили.
Похоже было, что так. Медленно приближающиеся воины – различимы были и сабли очень спешили, но при том выглядели уставшими. Четверо: двое поддерживают раненого, еще один хромает, опираясь на палку или копье.
– Так чем кончился бой? – потребовал Эшуд окончания рассказа.
– Что? – оглянулся Фулетте. – Ах да! Эти дружинники, которые вовсе не дружинники, устроили настоящий град из болтов, в котором сперва погибли все атори, а потом и все ордынцы. Они не остановились, прошли дорогу насквозь, пока не перебили всех. А наши перестали стрелять, думали, что пришла подмога! Демоницы разбегались, но с ними поступали так же, как они с небесниками. Вот и все. Потом атори-дружинники вернулись, дорезали раненых, забрали арбалеты и стрелы. Разговаривали на обычном вельшейском. Как ты это объяснишь, «грач»?
– Никак! – буркнул Нетоле.
Все взгляды были прикованы к то бредущим, то переходящим на неуверенный бег фигурам. Расстояние сокращалось, и с каждым росом Эшуд убеждался, что это люди.
– Они очень устали. С атори такого не бывает.
– Не высовывайся! – буркнул Фулетте. – Теперь, представь, все может быть. Хотя, может, ты и прав. – Вдруг в нарушение своего собственного приказа сержант вышел из кустов и крикнул: – Паллен! Это я, Фулетте, не бойся! Это наш Паллен-хулан, я его узнал, – пояснил он товарищам. – Что в Ларране, Паллен?
