сортировочный пункт, куда стаскивали всех, кого удавалось найти раньше ордынцев.
Прежде всего им раздали по куску хлеба каждому и кувшин воды на четверых. Во время завтрака драки все-таки начались, люди зверели ни с чего и начинали душить друг друга теми самыми веревками, которыми были связаны. Охрана каждую такую свару прекращала ударами ножен. Били всерьез, не щадя никого.
– Я знаю, они и убьют, не пожалеют, – сказал Виктор, прожевав свой паек. – Я вижу, когда так бьют. Вон у того парня, кажется, глаз вытекает.
– Козлы!.. – шипела женщина со сломанными руками, имени которой Клаус так и не узнал. Ни есть, ни пить она не просила.
– А что, правильно, – продолжал Виктор. – Я думаю, мы рабы. Ну, прижились люди, и теперь им нужно, чтобы кто-то работал. А что, правильно, у них же сабли. Ничего, приживемся и мы, тоже еще походим в сапогах, попинаем новеньких. Да?
– Да, – равнодушно согласился Клаус, который знал, что с ним такого не случится.
По нужде никого не отпускали, гадили тут же, под себя. Двое или трое, сговорившись, кинулись вдруг на одного воина, но тот легко отбился, умело орудуя ножнами. К нему тут же подошли товарищи, на ходу обнажая сабли. Виновных быстро и хладнокровно зарубили. Люди вокруг молча прикрывались руками от летящей крови. На время все притихли.
– Атори! – с презрением сказал один из убийц, вытирая саблю о траву.
И добавил что-то на языке, которого Клаус не знал. Вскоре ему пришлось этот язык выучить, собственно, тем он и заслужил благосклонность Пана – способных к языкам среди новых было маловато. Довольно простой язык, если не считать обилия шипящих звуков. Чтобы их правильно произносить, нужно всерьез заняться языком – не тем, который служит для передачи мыслей, а тем, что болтается во рту и служит для передачи звуков.
О том, что у воинов раздвоенные языки, узнали некоторое время спустя. Пленников по одному отводили в сторону, где стоял складной столик. Спрашивали еще раз, уже подробнее, как зовут и чем провинился, уточняли образование и профессию, интересовались здоровьем, разглядывали тела. Все записывали. Клаус уже согласился с Виктором, что в этом неизвестном мире возникла человеческая колония, ведущая борьбу против аборигенов, когда вдруг кто-то сказал про языки.
– Клянется, что у них языки змеиные! – передал Виктор, обладавший не только зрением, но и слухом недюжинным. – Во дела! Выходит, они не люди?
Теперь все стали заглядывать воинам в рот, а те, казалось, специально давали такую возможность. Клаус без очков сам мало что мог разглядеть, но пришлось поверить рассказам. Тут же начали перешептываться активнее, роль лидера взял на себя чернокожий толстяк.
– Говорят, раз не люди, то надеяться не на что, – передал Виктор. – Говорят, надо кидаться всем сразу.
– Козлы!.. – прошипела женщина со сломанными руками, непонятно кого имея в виду. Скорее всего всех. – Козлы!..
– Боязно, Клаус, – поделился Виктор очередным соображением. – Нас, конечно, трое на одного, но уж очень ловко эти аборигены сабельками машут. Привычные они. А этот толстый, Жюль, говорит, что люди, наверное, там, где нам сказали тихо идти. Надо туда бежать, а тут хана.
– Зачем же тогда записывают? – усомнился Клаус, и тут позвали его.
Он не мог разглядеть, но по тому, что каждое его слово тут же переводили для писца на шипящий язык, понял, что список составляется никак не по-английски.
– Имя?
– Клаус Домбровски.
– Будешь просто Клаус, нечего бумагу марать. – У бородача вышло «Кляусш».
Снова пришлось рассказать обо всем, теперь не перебивали. Пощупали мускулы, заглянули в глаза. Даже попросили сосчитать, сколько пальцев на вытянутой руке, – Клаус мог только утверждать, что рука поднята одна, больше ничего.
– Плохо, – покачал головой бородач. – Техникой увлекался? Оружием? Мастерить, может, что-то умеешь? Припоминай.
Их очень заинтересовали познания Клауса во взрывном деле, но он мало что мог сказать. Рецепт да, в общих чертах помнил, а вот технологии приготовления смеси не знал. Где брать компоненты?
– Они покупали где-то, – только и смог сказать Клаус.
– Плохо, – вздохнул бородач. Все вы умники, да только без магазинов, где можно что-то купить, ничего сделать не можете. Вчера вон один про компьютеры заливался. Я говорю: что надо, чтобы сделать? Он давай пальцы загибать… Тьфу!
– Я же тебе объяснял! – усмехнулся один из воинов. – В большом мире не так много по-настоящему головастых. И их сюда не забрасывают.
– Не выбрасывают, скажи лучше.
– А вы кто? – набрался смелости Клаус. – Вы – люди или нет?
– Сам решай, – предложил бородач и высунул язык. Все засмеялись. Клаус тоже улыбнулся, но вышло жалко.
– Хочешь, я тебе такой же сделаю? Чик! – Перед лицом Клауса закачался нож. – Чик-чик! Хотя тебе это не светит.
– Почему? Он здоровый, смирный.
– А глаза?
Бородач поморщился и заговорил с писцом на своем языке. Тот, почесав за ухом, изрек что-то, не глядя
