– Еще чаю? – Вопрос Дракона был адресован Слобцову. – Он придает бодрость и силу духа.
– Не откажусь.
Пока Миссионер пил свой чай, чувствуя, как силы возвращаются к нему, в зал вошел коренастый, среднего роста боец. Его правая щека была перерезана шрамом от рта до виска, а лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Он подошел к Вонг Тху и поприветствовал его коротким кивком головы.
Миссионер и тот, с кем ему выпало схлестнуться в поединке, оценивающе оглядели друг друга. Его противник, встав между ним и Миа, замер в ожидании. Вонг Тху соизволил оторвать от насиженного места свою задницу и направился к стене напротив, увешанной холодным оружием. Постояв в размышлении, он оторвал от нее два висящих крест-накрест небольших прямых меча.
– Это настоящие мечи ниндзя, сработанные великими мастерами и не раз бывавшие в деле. Я хочу, чтобы вы дрались на них.
Миа, вскочив, хотела было возразить, но поднявшийся с места Миссионер остановил ее.
– Выбор оружия меня устраивает.
– По праву гостя ты можешь выбрать любой из этих двух мечей. – Вонг Тху, вращая кровожадными глазами, смотрел на Слобцова как на потенциального покойника.
Ну ладно, сука! Ты у меня получишь зрелище. Жаль только, что кровавые зайчики запляшут сегодня не в твоих глазах… Вот и пригодился ты снова, Афанасьич, ангел-хранитель наш, учивший правилам боя. Палкой вколачивавший науку побеждать. Не зря, сейчас Миссионер отчетливо понял, ох не зря учил он их своему любимому занятию – древнерусскому бою на мечах. Слобцов поднялся с места и подошел к Дракону. Побывавшие в деле, говоришь? Вот сейчас мы и возьмем самый бывалый меч, верой и правдой послуживший своим владельцам. Он протянул руку и взял первый. Внимательно осмотрел лезвие на предмет зазубрин. Если меч хороший, зарубки на нем должны быть боковые, с такого лезвия удар слетает, ниспадает в сторону, и зарубочек этих должно иметься в достаточном количестве. Боевой дух победителя передается и самому мечу. Кто сказал, что сталь не имеет души?
Миссионер повертел первый меч, взял обеими руками за рукоять – нет, не то. Не лежит душа, не сцепился, не схватился с ним в одно целое, да и царапок маловато. Взял второй – он лег как влитой, будто с ним и родился. Даже показалось, что завибрировал он в руках от радости, приветствуя нового владельца. Миссионер оглядел лезвие – бедняга был весь в шрамах. В тех, какие он и хотел увидеть. Он шагнул назад, размахнулся как следует. Меч пошел легко, разрезав воздух с разудалым свистом.
– Этот!
– Хороший выбор, – похвалил его Вонг Тху.
Отдав оставшийся меч своему бойцу, он вернулся на место. На Миа было больно смотреть. Ее раскосые глаза округлились, а острые ноготки до боли впились в ладони.
– Начинайте! – дал отмашку Дракон.
Его противник, по имени или прозвищу Тонг, одетый в черный свободного покроя балахон и широкие идентичного цвета шаровары, пару раз профессионально разрезав воздух мечом, встал в стойку. Сейчас главное – продержаться. Продержаться минут пять, как учил Афанасьич. А он говорил: не лезьте на рожон, не махайте мечом направо-налево. Кавалерийским наскоком хорошего бойца не возьмешь. Секрет победы – в изучении. Любой боец, сколь искусен бы он ни был, всегда повторяется. Повторяется в движениях. Рано или поздно он испробует на тебе весь арсенал своих уловок. А ты запоминай, да береги голову, чтоб не снесли. А когда запомнишь все его скачки досконально, то сможешь предугадать – по движению ног, корпуса, рук, – что он будет делать в следующий момент. И сможешь предвосхитить, опередить. И победить.
Ну что, старший лейтенант российской полиции, держитесь! Боец, полулетя над полом и махая мечом как заводной, за доли секунды приблизился к нему. И началось. Мозг заработал с полной нагрузкой, вычленяя, дробя на кадры движения местного ниндзя и раскладывая их аккуратненько по полочкам. Меч- кладенец в его руках летал и пел. Да так, что у Миссионера появилось чувство, что он сам направляет его движения в нужное русло, защищая понравившегося хозяина. Боец, не ожидавший от заезжего гостя такой сноровки, сменил тактику. Теперь он не метал громы-молнии, а хитроумно плел сети, как бы ненароком открываясь и провоцируя на атаку. Но Миссионер на эти уловки не шел.
Когда мозг выхватил первое повторившееся движение, старлей уже достаточно выдохся и пропустил резкий выпад. Местный ниндзя подсек его ногу, отчего Миссионер потерял точку опоры, и рубанул своим мечом, намереваясь снести буйную головушку Слобцова. В последний момент тот успел отпрянуть назад. Удар, частично достигший цели, рассек плечо. Рану сразу зажгло, рубашка моментально намокла от крови. Тонг, скорчив ужасную гримасу, характерным жестом ладони показал Миссионеру, что его ждет в ближайшем будущем, и бросился в атаку. С новой силой засверкали искры от отлетающих друг от друга мечей. Ниндзя от вида крови явно вошел в раж. Еще один хитроумный выпад застал Миссионера врасплох. Чудом он успел выгнуть спину, и лезвие меча чиркнуло его по животу, разрезав рубашку. Он не удержал равновесие, и ему пришлось по инерции упасть на спину и сделать кувырок назад. Тонг, догоняя его, в прыжке занес меч над его головой, чтобы располовинить противника, но меч Миссионера взвился над головой, отводя угрозу в сторону.
Удар Тонга провалился, и он остался полностью открыт для контратаки. Чтобы снести ему голову, нужно было всего лишь с разворота по-молодецки размахнуться мечом. Но внутренний голос остановил Слобцова, настоятельно рекомендуя отказаться пока от этого маневра. Еще не время. Заставь его повторить свою атаку, не спугни раньше времени. Тонг устоял и, не прерывая движения, бросился в очередную атаку. Миссионер отложил в памяти время, понадобившееся тому для нанесения очередного удара. В следующий раз он успеет. Если этот раз наступит.
Схватка продолжилась, и китаец, исчерпав свой наступательный потенциал, начал повторяться. Теперь Миссионеру не составляло большого труда отражать его удары, но рассеченное плечо саднило, а от потери крови начинала кружиться голова. Долго так не продержаться – укатает его ниндзя, укатает по-любому. А потому пора попробовать, каков этот молодец в защите. Но выпады Миссионера натолкнулись на жесткую глухую оборону. Последний пас Слобцов сделал нарочито небрежно, оступившись и вновь открывшись, как пару минут назад. Яростное торжество озарило лицо Тонга, а его меч со свистом рассек воздух в миллиметрах от живота Миссионера. В миллиметрах потому, что тот предвидел его следующее действие и был готов к его выпаду. Иначе валялись бы сейчас две части тела сами по себе – ноги отдельно, руки отдельно. Но не стал он, как недавно, делать кувырок назад. Каждое движение было рассчитано. Сохранив равновесие, он присел на одну ногу в ожидании повторения пройденного. Боец не подвел, оправдал ожидания. Короткий замах, и его меч вновь взвился над головой Миссионера. И вновь удар от верно подставленного клинка провалился в сторону.
Мозг Слобцова включил отсчет времени. Он резко поднялся, одновременно разворачивая корпус и придавая максимальное ускорение клинку. Расширившиеся от неумолимо надвигающейся смерти зрачки Тонга судорожно впились в летящий меч. В последний миг Миссионер развернул лезвие меча, и тупой удар оглушил уже распрощавшегося с жизнью Тонга, ошеломив его сознанием второго рождения. Меч Миссионера застыл у основания шеи противника, с трудом сдерживавшегося от боли.
– Сдаешься?
На вопрос Миссионера Тонг ответил, смежив глаза. Миа вопросительно и торжествующе взглянула на Вонг Тху, после чего Великий Дракон поднял вверх руку:
– Поединок закончен. Уведите Тонга.
Несколько телохранителей бросились к слабеющему бойцу и, взяв под руки, бережно увели. Миссионер положил меч на пол, мысленно благодаря его за службу. Все так же, из ниоткуда, перед ним снова материализовалась юная китаяночка. Освободив рану от прилипшей вместе с кровью ткани, она смазала ее каким-то чудодейственным бальзамом, свернувшим кровь и успокоившим боль. Обработав ее, в том же стиле удалилась. Слобцов повернулся к Вонг Тху. Великий Дракон сидел неподвижно, обмозговывая ситуацию. В помещении воцарилось гнетущее молчание.
– Почему ты не убил его? – спросил, наконец, Дракон.
– Я не убиваю людей без крайней необходимости, – ответил Миссионер, наблюдая за его реакцией. – Поединок выигран, и теперь вы можете со спокойной совестью удовлетворить наше любопытство.
– А если я возьму свои слова обратно?
– Каждый волен поступать, как знает. Но в этом случае я не буду проявлять свое великодушие и успею
