заберут всю кладку, вскроют ее у себя, а мы так ничего и не увидим. Да, к тому же если бы одно яйцо было, а то вон их сколько!
Женя стоял в нерешительности. «Действительно, — подумал он, одним яйцом меньше, одним больше, что это изменит».
— Ладно, — махнул он рукой, — иду заводить! В это время директор комбината уже звонил палеонтологам. Когда Николай Иванович увидел бурые шары, сразу вспомнил свои студенческие годы в горном институте и кафедру палеонтологии, которой в то время руководил известный на весь мир ученый- палеонтолог профессор Петр Васильевич Иванов. Еще на втором курсе, при прохождении практики в горах Тянь-Шаня, счастливый случай свел студента Попова с профессором Ивановьм. Тогда Николай Иванович проводил исследования русла высохшей реки и нашел на дне окаменевшие останки животного величиной с собаку. Как оказалось, это был один из предков семейства псовых, зверь, вымерший почти два миллиона лет назад. Вот тогда Петр Васильевич и предложил Попову серьезно заняться палеонтологией.
Николай Иванович хорошо помнил его слова, сказанные во время беседы у ночного костра: «Палеонтология, Коля, наука очень увлекательная. И поверь мне, тот, кто ее поймет, полюбит, будет по- настоящему счастливым человеком. Вот даже, к примеру, когда палеонтологи изучают поверхность Земли или ее недра, то знаешь, что они там видят? Видят они там страницы интереснейшей книги, жизнь планеты в далекие, далекие времена. И кому удается «прочитать» в этой книге что-нибудь новое, будет чувствовать себя первооткрывателем».
Жизнь уготовила Попову другую судьбу. Он не стал палеонтологом, но близкое знакомство с профессором Ивановым не прошло бесследно. Николай Иванович перенял от ученого ненасытную жажду к познанию земли и огромную любовь к исследованиям. И даже, когда Петр Васильевич перевелся в Москву, став членом Ученого Совета, он не терял с ним связь. Вел активную переписку, а, бывая в столице, обязательно находил время, чтобы навестить своего старого учителя. Будучи заместителем, а впоследствии и директором крупнейшего в стране медного комбината, Попов присылал ученому интересные находки, которые иногда обнаруживали в карьерах — ископаемые кости, окаменелости, редко встречающиеся минералы и образцы горных пород. А вот три дня назад профессор Иванов сам прилетел из Москвы с группой ученых. На третьем участке рудника нашли ребро древнего животного, с застрявшем в нем куском металла. Как показал радиоизотопный анализ — кость пролежала в земле более миллиона лет и, по мнению ученых, металл был внеземного происхождения.
Из-за занятости, Николай Иванович не мог увидеться с профессором, но несколько раз говорил с ним по телефону. Иванов знал о гипотезе Попова и с большим интересом относился к его исследованиям. В свою очередь, он обещал поделиться с Николаем Ивановичем своими соображениями по одному важному вопросу. Как оказалось, металл, застрявший в ребре древнего животного, являлся сплавом хрома, люминита и еще одного вещества, на Земле пока неизвестного. В конце концов, они условились — этим вечером встретиться в квартире Попова и, за чашкой чая, обо всем поговорить.
В трубке долго раздавались гудки. Затем грубоватый мужской голос произнес:
— Слушаю профессор Иванов!
— Здравствуйте, Петр Васильевич! Попов беспокоит.
А, Коля! Здравствуй! Признаться, я к вечеру ждал твоего звонка.
Стряслось чего?
— Да, да, Петр Васильевич, именно стряслось! Тут такое событие! Одним словом, у меня для вас сюрприз.
— Сюрприз?! И какой же?
— Только что мои ребята откопали окаменевшие яйца динозавров. Большие, больше метра в диаметре, и целых восемь штук!
— Яйца динозавров!? Что ты говоришь! — голос профессора заметно дрожал. — Это же надо, просто уму непостижимо! И где они?
— На руднике, на дне карьера третьего участка.
— Опять третий участок! Ну и везет же ему! Коля, очень прошу, пусть никто ничего не трогает. Сейчас вся наша группа вылетает к вам на вертолете.
— Не волнуйтесь, Петр Васильевич, я уже прекратил все работы, — успокоил профессора Попов, но, повернувшись к окну, увидел, что стрела экскаватора перемещается из стороны в сторону.
— Ах, вы… — в сердцах выругался он, — ведь просил же, ничего не трогать.
И тут Николай Иванович увидел такое, что волосы на его голове зашевелились. Из ямы, где лежали яйца динозавров, поднимались клубы густого багрового дыма. Они начали обволакивать людей и сразу на том месте, где находился человек, появлялось красное пятно и во все стороны, как из фонтана, разлетались брызги крови. Все это сопровождалось громким чавканьем, которое доносилось до Попова, так же как и крики умирающих людей. Последним погиб Женя Миронов. Багровый дым проник к нему в кабину через открытое окно, и выполз, оставив внутри все забрызганным кровью.
Уничтожив людей, клубы завертелись в мощном вихре, постепенно сгущаясь и уменьшаясь в объеме.
Через несколько минут на месте дыма оказался огромный кожистый пузырь черного цвета. Он пульсировал и дрожал, словно внутри была жидкость. Все это Николай Иванович наблюдал, находясь в состоянии сильного оцепенения, продолжая держать в руке телефонную трубку. Но вот пузырь перестал пульсировать и с треском лопнул. Из него выползло существо, похожее на громадную медузу. Существо было серого цвета и имело бесчисленное число гибких ног, похожих на двухметровые щупальца. Туловище медузы напоминало правильный гриб, диаметром около трех метров. В центре его находилась голова с четырьмя шарообразными глазами, смотревшими в разные стороны.
Затем из головы, словно телескопические антенны, выдвинулись усы. Они поворачивались, и Попов понял — усы-антенны направлены в его сторону.
Быстро засеменив ногами-щупальцами, существо легко вбежало по склону карьера. И только тут Николай Иванович окончательно пришел в себя.
Трясущимися руками он приложил трубку к уху, которая в это время разрывалась от голоса профессора Иванова.
— Алло! Алло! Коля, что случилось?
— Петр Васильевич, это не яйца динозавров, это… и заикаясь, Попов рассказал профессору о том, что видел. — Сейчас медуза направилась ко мне, — закончил он срывающимся голосом, заметив, что существо, чуть пошевеливая усами, словно принюхиваясь, уверенно движется к домику.
Возле окна медуза остановилась и, подняв одну из ног-щупалец, дотронулась до стекла. Стекло вмиг превратилось в пыль и рассыпалось.
Просунув в образовавшийся проем усы, она издала звук, похожий на «Гм-ы» или «Хе». Но Попов не старался его разобрать, он стоял у противоположной стены белый, как мел, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой.
Туловище медузы легко пролезло в домик. Телефонная трубка все еще лежала на столе и в ней все еще был слышен голос профессора Иванова.
— Алло! Алло! Коля, объясни толком, что у вас произошло?
Медуза подошла к трубке и взяла ее тремя щупальцами. Повертела, словно изучая, а затем начала издавать звуки, похожие на бульканье воды. Через несколько минут, не обращая внимания на человека, она выползла из домика и засеменила к карьеру. Но Николай Иванович этого уже не видел. Запах, похожий на запах прелых листьев, заполнил комнату, остановив дыхание, и он, покачнувшись, упал на пол.
Возле ямы с бурыми шарами, медуза остановилась. Вытянув прямо ноги-щупальца, она начала медленно раскачиваться, издавая мелодичные звуки. Это была странная музыка, исполненная каким-то необычным, неземным оркестром. В нежную мелодию словно врывались шум ручья, весенняя капель и радостные трели жаворонка. Музыка плыла над карьером, то, замирая, то усиливаясь. Но вдруг приятная мелодия оборвалась и перешла на низкие, грозные басы с рокотом бури и дробью военных барабанов, сквозь которые угадывался плач детей, рыдания женщин и глухие стоны мужчин. Наконец музыка замерла и, спустя несколько секунд, взорвалась мощными грозовыми раскатами, похожими на взрыв ядерной бомбы. Оболочки шаров покрылись трещинами и рассыпались, взметнув вверх клубы багрового дыма. Свиваясь в громадные смерчи, они закружились над карьером, постепенно уменьшаясь в объеме и сгущаясь. На их
