– Куда пойдем? – переспросил я.
– Куда-куда… – буркнул Иоганн. – В шахту, куда же еще. Рик, Маша, помолитесь за нас. Алекс, возьми запасные баллоны. Быстро нас не ждите.
Зашумели насосы, откачивающие воздух, скафандр начал раздуваться, заложило уши.
– Проверка связи, – сказал Иоганн. – Как меня слышишь?
– Нормально слышу, – ответил я. – Что там случилось?
Иоганн странно хихикнул.
– Да ничего не случилось, – сказал он. – Пробка благополучно проплавлена. Антиграв выстрелился в небо, оборвал трос и валяется где-то на поверхности.
Мне показалось, что я ослышался.
– А почему ты всем не сказал? – спросил я.
– А зачем? – ответил Иоганн вопросом на вопрос. – На корабле, на котором ты сюда летел, сколько капсул было в жилом отсеке?
– Одна. Погоди… Ты на что это намекаешь?
– Ни на что, – снова хихикнул Иоганн. – Боишься, что я не пущу тебя на корабль? Зря боишься. Я тебя даже вперед пропущу, чтобы не боялся. Нельзя лезть наверх всей толпой, один человек найдет себе место на корабле, ну, может, два человека найдут, а остальные? Хорошо, если у причала грузовики в очередь выстроились, а если там один большой танкер висит? Двое суток в открытом космосе никак не продержишься, придется назад возвращаться, а зачем? Лучше по одному выходить, суеты будет меньше и нервы целее.
Вроде бы Иоганн все говорил правильно, но я все равно чувствовал в его словах какую-то неправильность, даже не неправильность, а ложь.
– Предлагаешь прямо сейчас подняться на поверхность и улететь? – спросил я. – А ребятам как сообщим, что проход открыт?
– Для начала я предлагаю просто подняться на поверхность, – сказал Иоганн. – Разведаем обстановку, а потом ты полетишь к причалу, а я спущусь вниз и расскажу остальным. Возражения есть?
– Только одно возражение. Почему ты никому ничего не сказал сразу?
– По одной-единственной причине – из осторожности. Ты заметил, что творится с Юити?
– А что с ним творится? – удивился я. – Спокоен как слон, по нему и не скажешь, что вчера двенадцать человек в лапшу покромсал.
– Ты его не знаешь, – вздохнул Иоганн. – Если бы ты знал его столько времени, сколько я, ты бы думал совсем по-другому. Юити – парень веселый, открытый, если он начал вести себя как кондовый самурай – быть беде. Рик тоже на грани срыва, а о Саше я вообще молчу. Ты уверен, что они не ломанутся к выходу, потеряв головы и топча друг друга?
– Уверен, – сказал я. – В случае чего мы с Юити быстро всех построим.
– Если у самого Юити крышу не снесет, – уточнил Иоганн. – Нет, Алекс, ты как хочешь, а я к таким экспериментам не готов. Если ты уверен, что знаешь лучше – иди и поступай как знаешь, я тебе помешать не могу. Но очень прошу – не делай этого. Допустим, ты прав, а я ошибаюсь. Что плохого случится, если ты последуешь моему совету? Да, ребята будут беспокоиться, но они и так уже беспокоятся. Думаешь, я не вижу, какими глазами мы все смотрим на это дурацкое табло? И я тоже смотрю на него с дурной надеждой, хотя мне ли не знать, какая ерунда там написана! Если ты прав и мы поднимемся на поверхность, ничего страшного не произойдет. А если прав я и мы пойдем назад и скажем всем всю правду… честно говоря, тоже скорее всего ничего не произойдет, я на это надеюсь, но что, если я зря надеюсь? Мы, мимирцы, обычно спокойные, но когда нас прорывает, тогда хоть святых выноси. Хочешь, чтобы снова пошла резня, как позавчера? Не знаю, как ты, а я не хочу. Я очень надеюсь, что ты прав, но что если ты не прав? Ты готов рискнуть всеми восемью жизнями?
– Ну, не знаю, – смешался я. – Ладно, убедил, пусть будет по-твоему. Полезли наверх.
Интуиция подсказывала мне, что я делаю ошибку, но я никак не мог понять, в чем она заключается. Сейчас бы синдикейта вколоть… Хотя нет, синдикейт колоть нельзя, если перед гиперпрыжком отходняк начнется, никакая вакцина не спасет.
– Спасибо, – сказал Иоганн. – Извини, что заставляю тебя поступать по-своему. Можешь считать меня глупым стариком, боящимся собственной тени.
– Да ладно тебе, – улыбнулся я. – Пойдем.
Пока мы спорили, насосы откачали воздух из шлюза, наружная дверь открылась и вход в лифтовую шахту зазиял черным провалом. Я включил налобный фонарь и чуть не ослеп от яркого света.
– Осторожнее! – прошипел Иоганн. – Убавь!
Я убавил мощность почти до нуля, но глаза все равно ничего не видели. Я стоял на месте и глупо моргал, пытаясь стряхнуть застилающую взор бледно-зеленую пелену.
– Что это? – спросил я.
– Снег, – ответил Иоганн. – Лед плавится, вода стекает вниз, в полете струя дробится на мелкие капельки, они замерзают, получается снег. Между прочим, снежинки в вакууме падают очень быстро, намного быстрее, чем на земле. Упадет на голову – мало не покажется, это как из рогатки камнем получить. Как зрение восстановится, надо посмотреть, закончился снегопад или нет, если нет – придется подождать.
Минут через пять стало ясно, что снегопад закончился. А еще через минуту стало ясно, что нам пора брать в руки лопаты и немного поработать дворниками. Снега навалило по пояс, он был очень мелкий, почти как пудра, и очень скользкий, ходить по нему было практически невозможно. Хорошо, что лопаты уже тут, да и не только лопаты.
