на поверхность.
Я судорожно вдохнул и едва успел закрыть рот, как волна накрыла меня и все-таки швырнула на борт. В последний момент я успел выставить руки и смягчить удар. Отбитые ладони сразу онемели.
Теперь меня потащило в центральную часть бассейна. Я повернул голову и увидел, что впереди на волнах прыгает что-то угловатое и утыканное гвоздями. Все, что я успел – выдохнуть, вдохнуть и нырнуть, надеясь, что это нечто уходит в воду не очень глубоко.
Стоило мне нырнуть, как вода сразу успокоилась, будто по мановению волшебной палочки. Я перевернулся на спину, посмотрел наверх и сразу понял, столкновения с чем только что избежал. Это были деревянные перила, ограждавшие террасу, ударной волной их сорвало и швырнуло в бассейн, а теперь они плавали на поверхности, их мотало туда-сюда и прямо на моих глазах одна большая секция раскололась напополам.
Буря на поверхности быстро слабела. Гигантский воздушный кулак ударил по воде и поднял волны, но они уже успокаивались. Я оставался под водой, пока хватало дыхания, а когда желание вдохнуть стало нестерпимым, осторожно всплыл, стараясь держаться подальше от плавающих предметов.
Поверхность воды уже почти не волновалась. Я отдышался и огляделся по сторонам. Грибовидное облако поднялось еще выше, впечатление было жуткое, казалось, что я нахожусь прямо под ним. Явная оптическая иллюзия, но все равно жутко.
Весь бассейн был завален досками, ветками деревьев и всяким мусором. Деревья, что росли за бассейном и отделяли его от других «прудов», теперь были по большей части поломаны, а местами даже выкорчеваны с корнем. Только самые молодые деревца избежали общей участи.
Вокруг стояла абсолютная тишина. Не кричали птицы, не шумел ветер, не грохотали молнии, не было слышно вообще никаких звуков. Очень не хочется в это верить, но я, кажется, оглох. Странно, что других повреждений нет. Или так только кажется?
Однако пора выбираться на твердую землю. Я еще раз огляделся и обнаружил, что выход из бассейна только один, в остальных местах бортик слишком высок, чтобы на него можно было взобраться из воды. И находится этот выход на противоположной стороне, метрах в пятидесяти отсюда.
Я осторожно поплыл, огибая крупные деревяшки, плавающие в воде. Тело безупречно слушалось мозга, не болели ни отбитые о воду внутренности, ни обожженная спина. Головных болей, какие обычно бывают при контузии, тоже не было. Если бы не внезапная глухота, я бы сказал, что легко отделался. А так – даже не знаю, что и думать. Впрочем, сейчас не время думать, сначала надо выбраться из воды, а уже потом заниматься инвентаризацией собственного тела.
Когда до лесенки, к которой я плыл, осталось метров пятнадцать, на бортике бассейна появился Исмет. Он был весь мокрый, одна нога у него была в высоком армейском ботинке, другая босая. Но от ударной волны он, похоже, не пострадал. Исмет смотрел на меня неподвижным застывшим взглядом и этот взгляд не сулил ничего хорошего. Может, стоит попробовать в другом месте из воды выбраться… нет, это глупо. Если он захочет меня достать – достанет в любом случае. Пройдет спокойно по берегу к тому месту, где я буду вылезать, и достанет. Кроме того, взорвалась только одна торпеда, остальные три летают где-то неподалеку и одна из них держит Исмета на прицеле. То есть, я надеюсь, что держит. Хотел бы я знать, что произошло во дворце, раз Генрих решил его взорвать… К тому же, других выходов из бассейна все равно не видно, а сумею ли я проплыть в другой бассейн, найти другой выход и воспользоваться им – вовсе не факт. Если мое неплохое самочувствие – просто последствия шока…
Я подплыл к уходящей под воду лесенке и стал карабкаться наверх. Исмет посторонился, уступая дорогу, но когда я добрался почти до самого верха, он вдруг резко выбросил обутую ногу и я едва-едва успел уклониться от сокрушительного удара в челюсть. Точнее, не совсем уклониться, а отклонить голову настолько, чтобы подошва ботинка ободрала кожу, но не раздробила кость.
Я потерял равновесие и рухнул в бассейн, подняв тучу брызг. Ударился спиной о какую-то палку и чуть не взвыл от боли. Если бы голова не была под водой – точно взвыл бы. Все-таки спина у меня сильно обожжена, любое прикосновение к ней болезненно, а уж острым сучком под лопатку…
Едва я всплыл на поверхность, как рядом со мной в бассейн плюхнулось что-то тяжелое. Это был Исмет. Он сразу ушел под воду и вода окрасилась красным, очевидно, его все-таки ранило, причем неслабо. Или он нырнул, чтобы подкрасться ко мне и утянуть под воду?
Изо всех сил я рванулся к лестнице, ухватился за перекладину, подтянулся и буквально взлетел по ней наверх. Вскарабкавшись на бортик, пошатнулся и чуть было не упал обратно в бассейн, но все-таки сохранил равновесие, отступил от воды на два шага и обернулся.
Голова Исмета торчала над водой, он отфыркивался и вокруг него по воде расплывалось красное пятно. Кровь текла из головы – около темени зияла жуткая рана диаметром сантиметра три. То ли стукнули молотком с размаху, то ли… а почему тут пахнет горелым?
На меня упала круглая тень. Я не стал никуда убегать – не было сил, просто поднял голову и увидел торпеду, неподвижно висящую прямо надо мной. Я вымученно улыбнулся и помахал рукой. Торпеда подпрыгнула на пару метров и снова опустилась, рассеянная гравитационная волна прошлась по моим кишкам, внутренности скрутило, я упал на колени и меня вытошнило прямо в бассейн.
Черт возьми, плохо-то как! Если после ядерного взрыва начинает тошнить, да еще в первые минуты, это может означать только одно – надо срочно искать ближайший госпиталь либо прощаться с жизнью. А госпиталь наверняка был во дворце, который теперь служит основанием ядерного гриба. Достойное завершение всей этой дурацкой эпопеи.
Исмет вдруг издал булькающее шипение и погрузился под воду. Кровавое пятно над ним становилось все больше и больше. Вода бурлила, над ней поднимался пар… Так это, получается, лазер его так отделал?…
Исмет вынырнул и от его вида меня перекосило, а к горлу снова подкатил рвотный спазм. Лицо Исмета было перечеркнуто наискосок тонкой черной полосой, она прошла через глазницу, правый глаз Исмета был зажмурен и из него сочилась какая-то жидкость, кажется, не вода. Внезапно посреди лба Исмета вспыхнула яркая красная точка, он мотнул головой и через лоб и темя прошла еще одна тонкая черта, на этот раз красная. Исмет снова погрузился под воду, вода забурлила, закипела, но тут же успокоилась. Очевидно, торпеда выключила лазер.
Мне стало дурно. Я, конечно, понимаю, что война – дело жестокое, но должны же быть какие-то пределы жестокости! Одно дело – превратить тело врага в мясной фарш разрывной пулей и совсем другое – медленно и мучительно убивать человека импульсами маломощного лазера. Это просто садизм какой-то… Понятно, что он сам виноват, нечего было ногами размахивать, но все же…
