Как бы голод не начался… Хорошо, что у нас дети маленькие, – неожиданно добавила она. – Школа-то здесь только в Лурестане.
– Она… гм… – я не смог сформулировать вопрос, но Наташа поняла и так.
– В пыль, – сказала она. – Даже тел почти не осталось. Спасатели пытаются разбирать завалы, да толку-то… Сеть более-менее восстановили, уже можно новости в реальном времени смотреть. Говорят, в Лурестане никто не выживет. Четыре тысячи трупов и еще человек пятьсот умрут в ближайшие дни. Больницы-то больше нет, оперировать негде, да и некому, раненых распихали по ближайшим фермам, но все, вроде, в тяжелом состоянии. Лурестан маленький городок был, его целиком накрыло…
Я тяжело вздохнул.
– Ага, – сказала Наташа. – Тяжко. Да ты не казни себя, все равно ты не виноват. Если бы Реза отнесся к вам по-человечески, ничего бы не было. А для нас с Томом так даже лучше. Я и не думала, что выпадет шанс убраться отсюда ко всем чертям.
– Не понимаю, – сказал я. – Чем тебя так достала эта планета?
– Чем-чем… – вздохнула Наташа. – Представь себе, сидишь ты дома взаперти, всех развлечений – только телевизор и сеть, дети бегают туда-сюда, до ближайших соседей двадцать километров, кругом пустыня, в город слетать – целое приключение. Знаешь, как это достает? И так шесть лет подряд. Раньше, когда я в Лурестане в больнице работала, было попроще, там хоть с людьми общаешься, а тут только муж, дети и больше никого. Я их, конечно, люблю, но видеть одни и те же лица много лет подряд…
– А не может быть так, что тебя мобилизуют? – спросил я. – Сейчас врачи нарасхват…
Наташа пожала плечами.
– Теперь уже вряд ли, – сказала она. – В первые часы могли, а теперь уже ясно, что пострадавшим ничем не поможешь, а тем, кто не пострадал, помогать не надо. В сети пишут, что радиоактивное заражение необычно большое, потому что взрыв был наземный, но долгоживущих изотопов мало, через пару недель большая часть должна рассеяться. В Лурестане еще долго будет фонить, а окрестности быстро очистятся. Случаев лучевой болезни пока вообще ни одного не зафиксировано. Тех, кого прямой радиацией накрыло, в живых уже нет, а из-под облака людей успели вывезти. Нет, врачей вряд ли будут мобилизовывать, нет для нас большой работы.
– А много живых врачей осталось? – спросил я. – Они же все в Лурестане были…
Наташа задумалась.
– Да, пожалуй, ты прав, – сказала она после долгой паузы. – Боюсь, на всю планету несколько человек осталось. В принципе, терраформеры – люди здоровые, но… Криста скоро рожать будет… Это соседка наша, хорошая девушка, надо тебе с ней познакомиться.
– Не надо, – возразил я.
Наташа немного подумала и согласилась.
– Да, ты прав, не надо, – сказала она. – Лучше, чтобы никто не знал, кто ты такой и вообще что ты у нас живешь. Про торпеды в сети ничего не известно, сначала думали, что это во дворце энергоблок рванул, а потом, когда радиацию оценили, стали думать, что Фатх-Али с Резой пытались термоядерный реактор собрать, да не вышло.
– Зачем тут термоядерный реактор? – удивился я. – Терраформинг так много энергии берет?
– Нет, конечно. Но надо же людям что-то предполагать. До правильной версии додуматься еще труднее. Скажешь кому, что на орбиту крейсер вышел и бомбу сбросил – не поверят.
– Да уж, – хмыкнул я. – Я бы точно не поверил.
Закончив разговор с Наташей, я связался с Генрихом.
– Что у вас там произошло? – спросил я. – Наташа говорит, Реза пытался перехватить нашу торпеду?
– Честно говоря, я и сам толком не понял, что там произошло, – сказал он. – Перехватить управление «Шершнем» извне, не зная кодов доступа, абсолютно невозможно, это совершенно точно. Подозреваю, что люди Резы попытались захватить торпеду, так сказать, физически, то ли сетью опутали, то ли еще что… Я допускал такое развитие событий и на всякий случай заложил в торпеду указание в экстренной ситуации взорваться. Вот она и взорвалась. Кстати, Реза знал, что торпеда взорвется, если ее атаковать. Наверное, подумал, что я блефую. А может, просто сбой в электронике… не знаю. Ты лучше скажи, как у тебя дела. Ожоги проходят.
– Проходят. Наташа говорит, завтра я буду здоров, можно будет возвращаться на борт и проваливать отсюда. Ты не выяснил, когда в систему придет ближайший корабль с Земли?
– Не выяснил, – сказал Генрих. – Информация о расписании кораблей была только в Лурестане, терраформеры этими вопросами не интересовались. Корабль может прийти хоть завтра, хоть через месяц.
– Через месяц – это плохо, – заметил я. – На планете голод начнется, тут большие запасы не делают, у Наташи с Томом еды только на неделю хватит, от силы на две.
Генрих странно хмыкнул.
– На планете-то ладно, – сказал он. – Через месяц у нас на корабле голод начнется. У нас пайков было как раз на тридцать дней, теперь уже меньше.
– Плохо, – сказал я. – И что делать будем?
– Что-что… – вздохнул Генрих. – Придется улетать без Наташи. Жалко ее, конечно, но ничего не поделаешь. У нас на корабле только три места.
Я тоже вздохнул.
– А у тебя как дела? – спросил я. – С системами опознавания разобрался?
– Разобрался. Не понимаю, о чем думали разработчики, защиты от экипажа, считай, вообще нет.
