Денис внимательно выслушал меня, не перебивая и совсем не задавая наводящих вопросов, а когда я выговорился и умолк, констатировал:
– Так я и думал. А теперь слушай сюда.
Он вытащил сигарету и щелкнул зажигалкой. Я тоже закурил.
Денис начал свой рассказ неожиданно.
– Я консультирую не только тебя, – сказал он. – Да ты и сам должен понимать, хороших людей много, всем нужно примерно одно и то же, а дополнительные деньги никогда не помешают. Кроме «Кохинора» я постоянно работаю еще с двумя компаниями. У обеих в сети сидит тот же самый троян.
Я почувствовал некую неясную надежду.
– Кто его подсадил? – спросил я.
– Если бы я это выяснил, мы бы с тобой не так разговаривали, – сказал Денис. – Нет, не выяснил. Троян очень чувствителен к изменениям программной среды, стоит посмотреть на него повнимательнее, и он тут же самоликвидируется, а перед этим, я полагаю, отправляет кодированный сигнал своим хозяевам. Иначе нельзя объяснить то, что произошло в той компании.
– А что там произошло? – спросил я.
– Их главный сисадмин, человек, с которым я непосредственно работал, трагически погиб. Отказало рулевое управление, вылетел на встречную полосу и погиб на месте. В машине, в которую он въехал, еще два трупа и один тяжелораненый. Когда я об этом узнал, то вспомнил про Глотова и позвонил на всякий случай в московскую управу одному знакомому. Тот достал из сейфа муровскую ксиву, съездил в ГАИ и выяснил, на какой свалке валяются останки этой машины. Он туда приехал с человеком из этих… ну, которые бомбы террористические разминируют… Тот товарищ внимательно осмотрел машину и сделал однозначный вывод. Диверсия. К наконечнику рулевой тяги приделали пиропатрон, при превышении машиной заданной скорости он сработал, тяга отлетела, автомобиль вынесло на встречку – и каюк. Менты ничего не заметили, написали в протоколе «техническая неисправность». Но это еще не самое интересное. Знаешь, что произошло на следующий день?
Я отрицательно помотал головой.
– Маски-шоу в центральном офисе, – торжествующе провозгласил Денис. – Знаешь, кто его проводил?
– Подполковник Жихарев? – предположил я.
В этот момент у Дениса в кармане «Битлз» заиграли «Girl». Рушников вытащил мобильник, взглянул на экранчик, нажал кнопку приема и крикнул в трубку:
– Алло!
Похоже, связь оборвалась. Денис озадаченно посмотрел на экранчик и сказал:
– Третий раз уже за сегодня кто-то прозвониться не может. Самое противное, что номер не определяется.
– Переходи в МТС, – посоветовал я. – У них связь чуть-чуть лучше.
– Вот именно, что чуть-чуть, – скривился Денис. – Если в МТС переходить, придется номер менять… ну его.
Что-то щелкнуло, Денис странно хрюкнул и плюнул мне в лицо. Я недоуменно повернулся к нему и увидел, что вместо левой половины головы у него сплошное кроваво-мозговое месиво, в котором белеют острые обломки черепной кости.
Вторая пуля ударила Дениса в правое плечо, а третья просвистела совсем рядом с моей головой. Меня спасли рефлексы, заставившие открыть водительскую дверь и вывалиться наружу еще до того, как сознание сообразило, что произошло. Если бы я продолжал сидеть неподвижно, третья пуля была бы моей.
Я машинально выхватил пистолет из-под куртки и скорчился за передним крылом. Сердце бешено колотилось, голова была пустая и ничего не соображала. Это плохо, надо срочно приходить в себя.
Я восстановил в памяти картинку, зафиксированную в момент, когда первая пуля разворотила голову Дениса. Дырка была в дверном стекле, да, в стекле, а не в крыше, причем в нижней части. Пули шли практически горизонтально, а это значит, что убийца стрелял… наверняка из того скверика, что через дорогу. Засел в беседке для детей и алкоголиков, положил ствол на перила, прицелился и выстрелил.
Стрелял он из снайперской винтовки, из другого оружия на таком расстоянии в человеческую голову с первого выстрела не попадешь. Особенно при такой погоде. Дождь, правда, практически прекратился, только чуть-чуть моросит, но видимость все равно далека от идеальной.
Теперь понятно, почему подсознание вынесло меня именно в эту позицию. Оттуда, где засел киллер, меня теперь не достать. Если только у него нет дублера.
Нет, дублера рядом быть не может, разве что корректировщик. Автостоянка рядом с фээсбэшным зданием обязательно должна просматриваться камерами наружного наблюдения, причем здесь они висят не только для того, чтобы пугать автомобильных воров, но и для того, чтобы смотреть в мониторы. Минуты через три рядом должна нарисоваться охрана… нет, скорее, минут через пять, вряд ли они пребывали в момент выстрела в полной боевой готовности, предписанной инструкциями. А впрочем, не появятся они здесь через пять минут, не дураки, чтобы лезть под огонь снайпера. С одной стороны, ежу ясно, что он уже покинул позицию, но, подозреваю, никому не хочется проверять это своей головой. Сначала надо убедиться, что снайпер скрылся, и только потом можно безопасно показываться на линии огня. А проверять огневую позицию удобнее охране любого из соседних зданий. Погрузиться в машину, доехать до ближайшего перекрестка, развернуться, зарулить во дворы, выгрузиться, осторожно подойти с тыла… На все это уйдет минут пятнадцать, не меньше. И это только в том случае, если меня заметили сразу.
Черт! Все это, конечно, очень хорошо, но поняли ли они, что в машину стрелял снайпер? Для этого нужна камера вон там…
Я осторожно высунулся из-за машины и увидел, что камера в нужном месте имеется. Остается еще вопрос, насколько качественную картинку она дает, можно ли разглядеть на ее мониторе дырки от пуль в стекле пассажирской двери. Если они видят только меня, то будут действовать совсем по-другому.
