– А ордер у вас есть?
Ордер был. Правда, не бумажный, а электронный, но это допускается в особых случаях, когда времени на обычные формальности нет. Царьков передал мне ордер через защищенное соединение. Вроде бы все в порядке – цифровая подпись прокурора на месте, а что еще должно быть в правильно оформленном ордере на арест, я не знаю. Я кивнул и пошел к машине. Один амбал немедленно пристроился сзади, другой вырвался вперед.
Передо мной предупредительно распахнули дверь, и я сел в середину заднего сиденья. Амбалы, как и полагается, устроились по бокам, Царьков разместился рядом с водителем. Джип тронулся и неспешно покатил по Ломоносовскому проспекту.
Царьков обернулся ко мне и произнес:
– На формальности времени нет. Протокол оформим задним числом. Если не хочешь больших неприятностей, отвечай быстро, точно и по делу.
Его лицо прямо-таки излучало важность. Наверное, это дело и впрямь кажется ему очень важным. Мне захотелось сбить с мента спесь (на самом деле он не мент, а эфэровец, но в данном случае это все равно), и я нагло перебил его:
– Я так понимаю, Уголовно-процессуальный кодекс отменили?
– Не умничай! Доумничался уже. Лучше внимательно слушай и отвечай быстро и четко. Вопрос первый: кто?
– Что «кто»?
– Кто организатор?
– Организатор чего?
– Будто сам не знаешь. Кто организовал весь этот беспредел?
Я начал злиться.
– Во-первых, я не умничаю. Во-вторых, в нашей стране принята вежливая форма обращения на «вы». И, в-третьих, я понятия не имею, о чем вы говорите, и какого организатора вы имеете в виду.
– Закончил? – Похоже, мое выступление не произвело никакого впечатления.
– Закончили.
– Вас что, здесь много? – Царьков расхохотался своей шутке. – Мальчик, хватит играть со мной в игры! Мы оба прекрасно знаем, во что ты вляпался. Будет лучше, если все честно расскажешь.
– Ничего не скажу без адвоката, – объявил я и попытался связаться с прокуратурой. Хотел передать им жалобу на незаконные действия следователя, говорят, это помогает, но мне это не удалось. Я потребовал:
– Выключите глушилку.
– Парень, ты не ответил на мой вопрос. А когда на мои вопросы не отвечают, я злюсь.
– А я злюсь, когда со мной невежливо разговаривают. Особенно представители власти. Вначале я поговорю с адвокатом, а потом потребую отвода следователя. А уже потом отвечу на все вопросы. Другому следователю.
– Я не следователь, а опер. Следователи подключатся потом.
– Вот когда подключатся, тогда и будем разговаривать. Царьков глубоко вздохнул:
– В последний раз спрашиваю, говорить будешь?
– В последний раз отвечаю. Буду говорить вначале с адвокатом, потом со следователем.
Я думал, Царьков совсем взбесится, но он удовлетворенно улыбнулся:
– Замечательно. Юноша, вы (он подчеркнул голосом это слово) – дурак. Теперь ты нам все расскажешь, но чистосердечным признанием это уже не будет. И ни один адвокат тебе не поможет. Даже Емельянов- старший ничего не сделает, будь он хоть трехзвездный генерал.
Он ждал, что я спрошу, почему он так думает, но я решил не давать повода к дальнейшему глумлению и уставился в центр лба опера немигающим взглядом. Егор говорил, что такой взгляд выводит из равновесия любого нормального человека менее чем за минуту.
Царьков пожал плечами и отвернулся. Дальше мы ехали молча.
Ехали мы недолго, менее получаса. Я ожидал, что меня повезут в одну из московских тюрем, которые почему-то все находятся в центре города, но, выехав на проспект Путина, джип повернул не налево, а направо. Мы проехали пятое кольцо и, почти у самого МКАДа, свернули, но до Теплого Стана не доехали. Оказалось, что нашей целью было высокое здание из желтого кирпича, одиноко стоящее посреди леса и окруженное бетонным забором с колючей проволокой поверху. Никогда не думал, что в этом здании обитает именно ФР.
Железные ворота бесшумно распахнулись, и мы въехали за забор. Оказывается, внутренняя территория гораздо больше, чем кажется с улицы. Джип немного попетлял по узким асфальтированным дорожкам и остановился у неприметного двухэтажного здания, стоящего почти у самого забора. Мне велели выйти из машины, и я вышел.
Мы спустились в подвал и долго шли по гулким бетонным коридорам, Царьков впереди, я следом, амбалы – сзади. Время от времени мы проходили мимо дверей, все они казались очень массивными (бронированные?) и все были без табличек и номеров. Интересно, как обитатели этого лабиринта находят дорогу в нужное место?
Наконец Царьков остановился около очередной двери, ничем не отличающейся от других. Он не
