осадок все-таки у всех остался.
Поговорила с Хуаном Карлосом и Фернанда. Она не сердилась, не обижалась на Хуана Карлоса. Она, собственно, даже не требовала от него никаких объяснений, она и так все понимала. Но ей стало страшно за свое будущее. Здоровьем она и впрямь похвастаться не могла, а значит, никогда и ни за что не имела права осуждать Хуана Карлоса, тем более, что щадя ее, он ночевал в кабинете. У Хуана Карлоса был теперь свой врачебный кабинет, открыть который помог ему дон Густаво. Да, Фернанда ни за что не могла осуждать своего мужа, но она хотела познакомиться с женщиной, которая стала матерью его сына и которую он когда-то любил.
Лорена расхаживала по комнате и яростно отговаривала Фернанду от ее нелепой затеи познакомиться с Марией Лопес. Она не понимала, для чего воспитанной утонченной девушке искать знакомства в низкой и грубой среде. Фернанда слушала молча и внимательно смотрела на Лорену. Она находила, что Лорене замужество пошло на пользу – она стала спокойной, уверенной в себе, стала хозяйкой дома, и если у них с Альберто пока не было детей, то только потому, что они так решили. Лорена чувствовала себя полновластной хозяйкой собственной жизни, а Фернанда пока еще нет. Поэтому и хотела как-то в ней оглядеться, утвердиться. А для этого ей хотелось знать, какую женщину полюбил когда-то ее муж, Хуан Карлос, и какой у них ребенок. Тем более, что…
– У меня ведь не может быть детей, Лорена.
– А Хуан Карлос знает об этом?
– Конечно знает! Разве может быть иначе?
– Ну так тем более тебе нечего сомневаться в его любви!
– Я и не сомневаюсь, но хочу увидеть, какой у него сын.
– Не у него, это сын простолюдинки, низкой, вульгарной. Зачем тебе его знать? Тебя непременно что-то там покоробит – обстановка, разговор… Объясни, зачем тебе это?
– Я тебе уже объяснила, Лорена, и по-другому объяснить не могу…
Хрупкая нежная Фернанда в жизни была человеком мужественным и терпеливым, такой ее сделала долгая болезнь. Она умела принимать решения и непременно осуществляла их. Настал день, и она, узнав адрес, отправилась к Марии Лопес.
Стройная красивая женщина открыла ей дверь, и Фернанда сразу поняла: это и есть Мария. И еще она поняла: главное обаяние этой женщины не в красоте, хотя она была по-настоящему красива: смуглая, с пышным тяжелым узлом волос, лучистыми глазами, точеным носом, изящной фигурой; главное ее обаяние – в спокойной уверенности, в надежности, силе, которыми так и веяло от нее. И Фернанда охотно поддалась этому обаянию и с приязнью доверилась Марии. Разговор она начала с платьев, которые хотела бы заказать, говорила, а сама любовалась смуглым хорошеньким мальчуганом, который возился в углу со своими игрушками. Мать хотела отослать его, но Фернанда попросила оставить: не надо, она так любит детей! Договорившись о заказе, Фернанда расцеловала на прощание мальчугана и ушла, пообещав вскоре прийти с материалом. Она и в самом деле собиралась прийти. Мария понравилась ей. Она поняла Хуана Карлоса, сочла, что его прошлое стоило его, и хотела, чтобы столь же достойным стало и настоящее. А настоящее зависело от нее, Фернанды. И Фернанда приняла еще одно решение: чего бы ей это не стоило, но она родит Хуану Карлосу сына. Теперь на душе у нее стало легче.
Донья Сусанна Итурбиде – так представилась Фернанда Марии – пришлась по душе и Марии. В следующий раз, когда она пришла к ней, они разговорились. Искреннее расположение, с каким расспрашивала ее Сусанна, вызвало Марию на откровенность: в нескольких словах, сидя за чашечкой кофе, она рассказала Сусанне свою невеселую историю просто для того, чтобы объяснить, почему стала портнихой и почему собирается и дальше расширять свое дело.
– Я живу для сына, хочу дать ему то, чего никогда не даст отец.
– Он отказался от ребенка?
– Нет… он хотел помогать нам деньгами. Но я отказалась. Я любила его, а не деньги…
После этих слов на душе Фернанды невольно стало легче. И она еще искреннее посочувствовала этой красивой достойной женщине и еще тверже решила сделать счастливым Хуана Карлоса, родив ему сына.
А Марии захотелось сшить Сусанне очень красивое платье. Впервые в жизни на примерку она ждала не клиентку, а подругу, и ей было очень радостно. Не жалея себя, сидела Мария чуть ли не до рассвета, торопясь выполнить заказ. Платье на удивление шло Сусанне, и она осталась очень довольна. Молодые женщины снова сидели и разговаривали доверительно, дружески. Сусанна заказала еще одно платье. И опять Мария склонилась над шитьем, желая как можно скорее порадовать Сусанну. А Сусанна опять расцеловала на прощание Хосе Игнасио, и слезы невольно навернулись у нее на глаза…
Хлопнула дверь, и в мастерскую ворвалась Наталия. Мария вздрогнула – какое новое несчастье принесла ей эта вестница зла? А Наталия заранее насмешливо кривила губы, смакуя принесенную новость.
– Что, поцапалась с Фернандой? Она вышла в слезах. И правильно! Нечего ей здесь делать!
– Какие слезы? Какая Фернанда?
– Законная супруга Хуана Карлоса, которая только что вышла от тебя!
– Вы ошиблись, сеньора, вышла от меня донья Сусанна Итурбиде.
– Ну так позвони донье Сусанне вот по этому телефону – это домашний телефон Хуана Карлоса…
Боль и обида захлестнули сердце Марии. То, что ей показалось участием, было унизительным любопытством. Эти богатые люди, для которых все в жизни происходит по установленным ими правилам, живут так, будто право жить в этом мире только у них одних, а все остальные бесчувственные вещи: хочешь – пользуешься, надоела – убираешь на полку, любопытно – возьмешь, посмотришь… Мария уже побывала в роли вещи, испытала жгучую, смертельную обиду, а обидчик был недосягаем, и она никак не могла от него защититься, потому рана и заживала так мучительно долго. Только Хуан Карлос умел наносить такие обиды. Но Мария решила испить горькую чашу разочарования до конца, она позвонила по телефону. Да, все оказалось именно так, как сказала змея-Наталия: Сусанна была Фернандой дель Вильяр… Ну что ж! Мария сама отнесет ей заказ.
После телефонного звонка Фернанда не слишком удивилась, увидев у себя в доме Марию, ей искренне хотелось все сгладить, Мария ей очень нравилась, она чувствовала, что они нашли общий язык. Больше того, она поняла, что Хуан Карлос не женился на ней только из малодушия, боясь осуждения своей семьи, своего окружения… С первых же слов она стала объяснять, почему назвалась чужим именем:
– Ты бы не стала разговаривать со мной, представься я тебе как жена Хуана Карлоса.
– Разумеется, не стала бы. Но мне кажется стыдным получать обманным путем то, что нельзя получить в открытую.
– Прости, Мария, но мне так хотелось познакомиться с тобой, ты так много значила в жизни Хуана Карлоса!
– Ровным счетом ничего, но когда я рассказывала об этом, мне казалось, я доверяюсь другу, а не счастливой сопернице. Своим обманом вы причинили мне двойную боль, и на вашем месте мне было бы стыдно…
– Поверь мне, Мария, я не хотела ничего дурного!
– Но поступили очень дурно. Какое вы имели право так унижать меня?
– Мария? Что случилось? Зачем ты здесь? – Хуан Карлос стоял и смотрел на нее.
– Портниха принесла заказ вашей супруге, доктор дель Вильяр. И должна сказать, что по умению лгать, кривить душой и двоедушничать вы нашли себе достойную пару.
Фернанда побледнела, но не стала оправдываться, она чувствовала, как Марии больно, видела, что она ощущает себя снова преданной, и сочувствовала ей. Она поняла, что лучше дать поговорить Марии с Хуаном Карлосом наедине и вышла, сказав, что пойдет за деньгами.
Хуан Карлос попытался как-то оправдаться, но что бы он ни говорил, все оборачивалось против него. Все, что мешало ему жениться на Марии, не помешало при женитьбе на Фернанде – у него еще не было клиентуры, за его врачебный кабинет заплатил отец… Мария слушала, и ей становилось все горше: как бесчувственны и эгоистичны эти красивые изысканные господа, все – и мужчины, и женщины! И при этом Хуан Карлос твердил, что любил ее. Мария никак не могла понять, что для него значит любить. А Хуан Карлос говорил, что тоскует по сыну, хочет его видеть. Нет-нет, этого Мария ему не позволит, хватит того,
