извиняясь и за свое отсутствие, и еще за что-то.
– Сожалею. И тяжело? – светским тоном осведомилась Мария.
– Должны оперировать. Сердце. Как Хосе Игнасио?
– Взрослый, учится на юридическом.
Стройный молодой человек в белоснежном костюме сбежал по лестнице. Смуглое лицо озарилось белозубой улыбкой, черные глаза радостно засветились.
– Ну-ка, мамочка, покажись! Великолепно! Лучшая из моделей Марии Лопес.
Засмеялась и Мария, с гордостью оглядывая сына, потом сделала легкий кивок в сторону Хуана Карлоса.
– Не знаю, помнишь ли ты сеньора… Хуан Карлос подошел поближе.
– Я – Хуан Карлос дель…
– Как же! Мой папочка! – Черные глаза Хосе Игнасио сузились, губы презрительно сжались. – Чему обязаны?
– У Хуана Карлоса очень болен отец, он приехал на операцию.
– А при чем тут мы?
– Я думаю, он тебе лучше все объяснит. А мы спешим, того и гляди опоздаем.
Мария с улыбкой пошла навстречу Виктору, который с порога наблюдал за происходящим в холле. Он улыбнулся в ответ, отворил дверь, и вот она уже захлопнулась за ними…
Да, многие годы неустанного труда принесли Марии Лопес богатство и известность. Ее швейная фабрика работала великолепно. Теперь Мария собиралась купить целую сеть магазинов. Даже Виктора смутил ее размах, он было попытался предостеречь ее, просил быть осторожнее, но удостоился оценки: трус, и только. Загоревшись новой идеей и встретив сопротивление в ее осуществлении, Мария иногда бывала довольно резкой. Но тут она опомнилась, вечером же приехала к Виктору, извинилась, и они помирились. Дело было в том, что идея, которой теперь жила Мария, была ей чрезвычайно дорога: она хотела красиво одеть всех без исключения женщин Мехико – от служанки до госпожи. Сеньор Авалос, у которого она собиралась купить магазины, скептически отнесся к желанию красиво одевать служанок. Но Мария возмутилась: в отношении женщин она не признает никаких социальных различий, женщина – это прежде всего обаяние, красота, элегантность и изящество, а изящной и элегантной может быть каждая. Она собирается продавать новые красивые модели по доступным ценам. Когда Мария хотела убедить, она убеждала – улыбкой, интонацией, логикой. И сеньор Авалос стал ее сторонником. Вот об этом и рассказала Мария Виктору, когда приехала с ним мириться. А донья Матильда рассказала ей о своих бедах и радостях. Главной радостью была женитьба Маркоса, он, наконец, женился на Перлите, они только-только вернулись из свадебного путешествия. Донья Мати нарадоваться не могла, глядя на своих счастливых голубков. И тут же на глаза у нее набегали слезы: бедная ее девочка, как-то она там? Что с ней, с бедняжкой Хулией? Она ведь так и не вернулась домой! А донья Мати ждет ее каждый Божий день, ее или весточки о ней!
Годы пролетели, но они не принесли Хулии ничего нового: она по-прежнему была секретаршей и подругой своего красавчика-адвоката. Но теперь она все отчетливее понимала, что рассчитывать ей особенно не на что. Хотя Пабло был очень привязан к ней, положение ее становилось все более тягостным, так как жена Пабло, Амелия, чувствовала, что Пабло изменяет ей. Хулия нервничала, мучилась, боялась, что Амелия все узнает об их отношениях, а Пабло малодушно пережидал, что все уляжется само собой, как-то образуется, как-то устроится. Но пока в душе у Хулии копились только усталость и обида.
Жгучая обида вспыхнула и у Хосе Игнасио при взгляде на этого уже немолодого человека. Если признаться откровенно, он его ненавидел. И не желал ничего знать. И так все в лицо ему и высказал:
– Единственно, чем я вам обязан, так это драками с детских лет, чтобы заставить уважать мою мать. Издевательствами, насмешками, презрением и тем, что меня называли ублюдком. Это имя выбрали для меня вы, сеньор!
– Прости, Хосе Игнасио! Я…
– Я не Господь Бог! Мне трудно прощать!
– Твой дедушка болен и был бы очень рад, если бы ты навестил его…
– Я едва знаком с сеньором, вашим отцом, и не вижу никакой необходимости в визитах. И вашем к нам тоже.
Хуан Карлос даже не попытался ничего возразить. В чем убедишь максималистски настроенную юность? Он невольно любовался сыном, его горящими глазами, его бескомпромиссностью. Внешне он мало был похож на него, но гордость в нем была, безусловно, гордостью дель Вильяров. Хуан Карлос простился и ушел. А Хосе Игнасио продолжал кипеть от негодования.
Негодовал и Виктор: неужели Мария вновь позволит войти в свою жизнь этому человеку? А вместе с ним и той тревоге и нерешительности, которые постоянно сопутствовали ему? Если слепая юность всегда во власти обольщений, то неужели со зрелостью не приходит ясность взглядов? Однако он считал, что не имеет права досаждать своим негодованием Марии и высказал свою точку зрения дорогой в нескольких словах, вскользь.
Показ мод прошел великолепно. Коллекция новых моделей Марии Лопес восхитила публику. Ей аплодировали. Мария сияла. Выглядела она поистине королевой.
Поздно вечером Марии позвонил Хуан Карлос и попросил о встрече. Она согласилась поужинать с ним завтра вечером, так как должна была знать, чем кончился их разговор с Хосе Игнасио.
Хосе Игнасио переживал сложную пору юности. Молодым не свойственно искать какие-то оттенки, они делят все происходящее в жизни на черное и белое, и Хосе Игнасио также бескомпромиссно делил этот мир с присущим ему темпераментом и страстностью. Внешне он казался спокойным, уравновешенным молодым человеком, с располагающими манерами, но характер его был сложным. Он был порывистым, неуравновешенным, болезненно самолюбивым, гордым и обидчивым юношей. Он мог вспыхнуть от случайно брошенного взгляда, оброненного слова. При этом он отличался благородством, великодушием, прямотой. Ему и самому было нелегко справляться со своими эмоциями, да и другим с ним тоже было совсем нелегко. И ко всему прочему он был еще и влюблен. Влюбился он в трогательную большеглазую девочку, с которой познакомился в кафе, где обедал со своим другом Луисом, а она со своей подругой Ивон и где волею судеб они оказались за одним столиком. С тех пор он несколько раз звонил ей, они встречались, и Хосе Игнасио понял: в его жизнь впервые вошла настоящая любовь. Он не был обделен женским вниманием – спортсмен, член национальной команды по поло – девчонки просто обрывали телефон, особенно после того, как его показывали на телевидении. Но сам он не слишком-то их жаловал своим вниманием. И тут вдруг Лаура. С первого взгляда он поверил в ее искренность – она смотрела на мир так ясно и так чисто, что и для Хосе Игнасио мир становился светлее и радостнее. В одну из встреч он сказал ей:
– Я хотел бы, чтобы ты стала моей невестой, Лаура. И Лаура, очень серьезно, глядя ему в глаза, ответила:
– Я согласна, Хосе Игнасио.
С этого дня Хосе Игнасио летал как на крыльях. И тут вдруг в его солнечном мире появилась тень – тень прошлого, черная тень, которая омрачала его детство, потом отрочество, а теперь намеревалась омрачить и юность. Нет, он не позволит этой тени распоряжаться своим настоящим! Вот поэтому он так решительно и отправил в прошлое Хуана Карлоса. Он не желал иметь с ним ничего общего.
А Хуан Карлос смотрел и не мог насмотреться на Марию. Кто бы мог подумать, что та наивная простушка и эта светская красавица – одна и та же Мария? Годы ничего не отняли у нее, наоборот, они щедро одарили всем, чего женщина может только пожелать: умением держаться, изысканностью, красотой, богатством. И Хуан Карлос вновь предложил Марии руку и сердце.
– Я же знаю, ты не свободен, в Штатах тебя непременно кто-то ждет!
– Одно твое «да» – и я никогда к ней не вернусь!
– А одно «нет»?
– Вернусь в Штаты.
– И женишься?
– Вполне возможно, раз тебе я не нужен…
Тон Хуана Карлоса был уже откровенно вызывающим. Мария невесело улыбнулась.
– Всю свою жизнь я играла без запасных, а из твоей команды как запасной игрок давно вышла.
– Последний раз прошу… выходи за меня замуж. – Глаза Хуана Карлоса умоляюще смотрели на
