двухметровой высоты своего сиденья не спускалась.
Рурт напрягся, взялся за рукоять меча. Следопыт же выглядел расслабленным.
— Она может быть не одна, — обратился к нему принц.
— Одна, — ответил Алеандрус с уверенностью.
— Что будем делать?
— Знаешь, не будем ее убивать. Пойдем. Сама она отсюда не улетит.
— А тех, кто мог бы помочь, уже нет в живых, — подытожил Рурт.
— Ей здесь найдется дружок.
— Да. Пока эта красавица его не съест.
Они двинулись дальше, больше не обращая внимания на прелестницу. Девица только взвизгнула, собственными же ласками заставив себя передернуться в приятной истоме. Жадно глотая воздух влажным ртом, она разлеглась на стволе, подставляя солнцу порозовевшие щеки и наслаждаясь экстазом.
Родственники скоро вышли на берег. На горизонте появилась точка стремящегося к острову корабля.
— «Пулатец»? — спросил принц, как только заметил точку.
— Он, — подтвердил Алеандрус.
Когда судно прекратило движение к берегу, став на якорь, к ним направилась шлюпка. Рурт увидел в ней девушку.
«Иначе и не могло быть, — подумал он. — Как это Рора останется ждать на борту?»
Рурт улыбнулся. Когда же утолианка первая выпрыгнула из шлюпки, по грудь оказавшись в воде, принц был серьезен.
Рора живо выбралась на берег и бросилась к нему. Даже в промокшей насквозь одежде девушка была хороша. Она не стала сдерживать себя, как когда-то, и сразу обхватила руками принца, прижавшись щекой к твердой груди.
— Руртус!
Принц провел ладонью по ее черным волосам, затем взял за плечи и отодвинул немного от себя, чтобы можно было посмотреть ей в лицо. В глазах девушки были слезы.
— Вы все живы! — Рурт видел выходящих на берег товарищей.
— Ты ранен! — заволновалась утолианка, но он, не обращая внимания на ее волнения, двинулся к Манусу.
— Друг!
— Руртус!
Следопыты скрывают эмоции. Но не всегда…
XII. Все по местам
Однако держался обеими руками за голову, раскачиваясь на лавке-бревне. Он стонал. Исследовав остров, он не нашел никого из своей шайки, а самое главное — сына Пульмаса.
Лодку разбойников Однако обнаружил в положенном месте. Значит, они никуда не уплыли. После снова обошел остров, на что потратил весь остаток дня. Отцовское сердце подсказывало — все плохо…
Однако раскачивался и стонал. Он мог уже давно увести сына из разбойничьей шайки.
Он мог повлиять…
Он был обязан!..
Он подарил Пульмасу жизнь. Для чего? Чтобы теперь ее не было…
Однако встал, вытер отцовские слезы, подошел к потухшему кострищу, обложенному по окружности камнем. Черпнул ложку супа из большого котла, сплюнул на землю. Еда не лезла в глотку. С силой ударил ногой в железный бок — котел слетел с перекладины, упал в метрах пяти от кострища и покатился, расставаясь с остатками содержимого.
Разбойник взвыл. Как он еще мог выместить злость на себя, на Жука, на весь этот мир?! Подошел к дереву, пробил ствол поочередно с обеих рук, мощно, так что на землю полетели кусочки коры. Посмотрел на сбитые костяшки, на которых выступила багровая кровь.
Плевать!
Пробил еще несколько раз. Потом ногами. С бешеным ревом.
Ударил лбом.
— А-а-а-р-р-р!!! — дико кричал разбойник.
Так, с окровавленными кулаками, лодыжками и лицом, Однако, наконец успокоившись, отошел от дерева и снова сел на бревно. Затем лег спиной, упершись согнутыми ногами в землю.
Уснул.
Вдоволь наигравшись со своим телом, девушка оставила древесное сиденье. Ловко спрыгнув с двухметровой высоты, она выпрямилась, передернула бедрами, восхищаясь своими формами. Упругая грудь ее слегка колыхнулась.
Она застегнула только одну пуговицу на плаще и двинулась в глубь острова, мягко ступая по теплой сухой траве. На причудливом изгибе ствола остались ее белые чулки.
Солнце приближалось к горизонту, стало большим и по цвету ярко-бурым. Затем спряталось за стеной леса.
Когда девушка вышла к лагерю, начинало смеркаться.
Она подошла к бревну-лавке, где спал пожилой мужчина.
Старик открыл глаза.
Была ночь. Горел костер, а молодая незнакомка, осторожно омыв его сбитые руки, коснулась влажной материей лба.
Однако схватил девушку за тонкое запястье. Капля воды с платка капнула прямо в глаз, заставив его прищуриться.
— Ты кто?
— Я моя, — сладко пропела она в ответ. Однако оторвал затекшую спину от бревна, сел, оказавшись лицом к лицу с незнакомкой. При свете костра он отметил ее необыкновенную красоту.
— Еще раз! — потребовал он, не поняв ответа.
— Я моя, — снова пропела она.
— Я вижу, что ты сама своя. Однако откуда ты взялась?
— Ты зови меня «моя». — Она легонько ткнула пальцем ему в грудь.
— Моя, — повторил мужчина.
— Да, твоя, — пропела она.
— Однако что ты тут делаешь?
— Я пришла к тебе. И буду с тобой.
Она встала, обошла обескураженного старца, принялась массировать его плечи.
— Ты устал. Тебе нужно расслабиться. Мужчина закатил глаза от удовольствия. Ему было
так приятно, что сразу забылось все плохое.
— Как твое имя? — раздался поющий вопрос.
— Меня зовут Одна… — разбойник запнулся. Ведь у него же есть настоящее имя!
— Так как же?
