родителям в Лису-над-Лабой.
«Дорогие родные!
Прежде всего примите от меня сердечный привет. Когда я после отпуска приехал в Либерец, то узнал, что некоторые наши ребята собираются ехать в Словакию. Понятно, что и я захотел туда поехать. И все устроилось отлично. Мы должны были сначала ехать в Кошице, а потом на границу к Медзилаборце, но в Татрах произошли изменения и нашу роту послали в Подолинец. Наверное, потом мы пойдем дальше, а здесь пробудем месяца три. Будем бороться с бандами бандеровцев, которые здесь свирепствуют. Еды достаточно, и живем мы здесь хорошо. Но не говорите никому, что я сейчас в Словакии и чем здесь занимаюсь. Когда мы перейдем в другое место, я сообщу вам адрес.
На этом заканчиваю. С приветом — ваш Мила.
Подолинец, 3.7 1947 г.»
Итак, стражмистр Милослав Клицпера попал в часть «Словакия», а с ней и в Словакию. Сотни других молодых бойцов Корпуса национальной безопасности приняли в эти дни участие в описываемых событиях, поскольку приказ от 20 июня 1947 года был выполнен точно, до последней буквы.
А в городах Градец-Кралове и Оломоуц тем временем формируются штабы будущих батальонов «Клен» и «Осина», для них готовится оружие и обмундирование, разрабатываются маршруты движения.
Многие из тех, кто скоро сядет в железнодорожные вагоны, направляющиеся на восток республики, пока еще и не подозревают, что их ожидает.
Полчаса назад стражмистр Паточка вернулся с обхода, который продолжался целый день, немного измотанный и насквозь пропотевший. На первом этаже в дежурке он доложил начальнику поста, немного ополоснулся и теперь сидел на койке и пришивал пуговицу к гимнастерке.
«Ничего, для той жары, которая держится в этом году, самый раз, — думает стражмистр Паточка, разглядывая мятую гимнастерку. — Проклятое лето! Оно даже еще толком и не началось, а человек уже сыт им по горло. Даже вечером — а сейчас без пяти семь — на улице так душно, что дышать нечем. Так был бы кстати приличный дождичек до утра... Или, может быть, даже на всю неделю, потому что в этом году дождей здесь не было».
Паточка вешает гимнастерку на спинку стула и с наслаждением вытягивается на койке. Заложив руки за голову, он смотрит на потолок комнаты, служившей трем молодым стражмистрам кухней, спальней и одновременно ванной, и возвращается мыслями к дождику.
«А ребята пугали меня, что здесь, в Орлицких горах, я превращусь в водяного... Боже милостивый!.. Я здесь уже четвертый месяц и еще ни разу не вымок. Четвертый месяц... Когда после окончания курсов мне сказали, что я буду служить в Бартошовице, в Орлицких горах, я даже не отважился спросить, есть ли вообще эта деревня на карте, хотя этот вопрос так и вертелся у меня на языке... Может быть, если бы я его задал, то никто и не удивился бы...»
Конечно, не удивились бы, поскольку Бартошовице — это то место, вопрос о местонахождении которого поставил бы в тупик не одного учителя географии. Свежеиспеченный стражмистр Ладислав Паточка в то время, конечно, не мог себе позволить выглядеть дураком перед остальными курсантами. Пришлось воспользоваться картой. Она была настолько подробной, что он сразу увидел все, что ему требовалось: служить придется на чешско-польской границе. В нескольких десятках метров от Польши и почти в десяти километрах от ближайшего городка Рокитнице-в-Орлицких-Горах.
Особого восторга Паточка тогда не выразил. Он хотел бы служить в районе Троски, где была его родина. Но что же делать, если те, кто распределял свежеиспеченных стражмистров, думали по-другому? Пришлось ехать в Орлицкие горы, в Бартошовице.
И вот он служит здесь уже четвертый месяц.
За это время Паточка изучил поселок со всех сторон, вдоль и поперек, как любил говорить начальник бартошовицкой заставы. Познакомился и с горсткой людей, оставшихся здесь после ухода немцев. Знает уже, у кого жмет ботинок, кто мрачен, с кем можно пошутить, а от кого следует держаться подальше. Во время обходов Паточка увидел те места, где когда-то проходила чехословацкая «линия Мажино», укрепления «Адам» и «Ганичка», пехотные доты «Склон» и «Лиственница» и другие. Во время своих походов по лесам он вспоминал о тех, кто в тридцать восьмом году был готов вступить в схватку с Гитлером не на жизнь, а на смерть. И они не раз бились с его бандами.
Например, Паточка слышал о стычке, которая здесь произошла во второй половине сентября тридцать восьмого года. Тогда нацисты напали на бартошовицкую таможню. Они забросали ее через окна гранатами и побежали дальше на почту и в жандармский участок. Но посреди деревни они были остановлены. На помощь бартошовицким жителям из окрестных укреплений подоспели солдаты и отогнали нацистов. Уходя за границу, нацисты унесли с собой одного убитого и трех раненых. С тех пор они на подобные вылазки не отваживались, пока наша республика не была позорно продана...
Стражмистр лежит на койке и чувствует, как у него начинают тяжелеть веки. Может быть, оттого, что он долго смотрел на белый потолок, а может, от этих пройденных в жару и духоту километров. Он на минутку закрывает глаза, но спать не собирается. Думает о том, что нужно еще выстирать рубашку, побриться, написать...
Что ему еще нужно будет сделать в этот день, стражмистр додумать не успевает. В коридоре слышатся шаги, и в дверях появляется начальник заставы.
Стражмистр вскакивает с койки, чтобы доложить начальнику, но тот только машет рукой.
— Пришел приказ, Ладислав, о твоем временном переводе, — медленно произносит начальник заставы.
— Да? — выдавливает Паточка. — А куда меня посылают?
— Пока что в Градец, а там тебе скажут остальное. Речь идет о бандеровцах, если тебе это о чем-то говорит.
— Да, говорит. Бандеровцы грабят и убивают людей в Восточной Словакии.
— Совершенно верно. Они проникают через границу из Польши. Одна армия уже не может с ними справиться, поэтому туда направляется полк наших ребят. Тебя выбрали, во-первых, потому, что у тебя как у бывшего партизана есть опыт, а во-вторых, ты коммунист...
— Понятно. Куда и когда я должен явиться, пан штабс-капитан?
— Послезавтра в штаб части в Градец. Там получите оружие и обмундирование.
— Надолго это, ничего не говорили?
— Похоже, Ладислав, до конца. Я имею в виду — до ликвидации этих бандитов.
— Ясно...
— А вообще... Ты, наверное, захочешь побывать дома? Тогда собирайся, а утром можешь отправляться.
— Спасибо, пан штабс-капитан, но на такой короткий срок, наверное, даже не стоит. К тому же в два часа ночи я заступаю на дежурство.
— Сами как-нибудь обойдемся. И сегодня ночью, и потом, когда ты уедешь...
Но в эту ночь стражмистр Паточка заступает все-таки на дежурство. А утром 29 июня уезжает из Бартошовице-над-Орлице.
Через день после этого из Градеца-Кралове на восток отправляется военный эшелон. В Оломоуце к нему прицепляют еще несколько вагонов с людьми, которым доверена та же миссия — бороться с бандеровцами.
В ночь на 14 августа батальоны перемещаются от Парницы, Зазривой, Чадцы в район Стречно, Варина, Краснян и Белы. В большинстве случаев воинам приходится идти пешком, так как машины, которые армия выделила батальонам «Клен» и «Осина», успели перевезти только военные материалы и продовольствие, а потом были брошены на другой участок. Все части армии и Корпуса национальной безопасности, выступившие против бандеровцев, в настоящее время находятся на марше. Они сосредоточиваются вокруг северного массива Малой Фатры, куда в последние дни проникла одна из самых сильных сотен бандеровцев под командованием Бурлака. За ней туда же двинулись остатки уже поредевшей
