Вспомнив об этом, он испытал сердечный спазм. От ненависти и тоски свернулась кровь, и крохотный тромб на мгновение закупорил сосуд.
Эта крохотная ода украшала собой ту часть коллекции, где были собраны технологии и проекты освоения океанского дна. Подводные, размещенные на дне поселения, куда погружались акванавты, как в космическую бездну, исследуя таинственные явления моря, – источники странных ультразвуковых и электромагнитных полей, размытые свечения, сгустки холодной плазмы, стремительно летящие в пучине. Загадочная биосфера моря, где чудилась иная жизнь, иной разум, иные, населенные духами миры. Среди проектов были конструкции небывалых подводных лодок, гидролокаторов, батискафов. Автоматизированные заводы, добывавшие ископаемые морского дна. Донные причалы и пирсы, куда причаливали утомленные долгим плаванием глубинные крейсера, – экипажи, не подымаясь на поверхность, переселялись в подводные профилактории, омываемые донными течениями, где цвели фруктовые деревья, росла трава, пели птицы, резвились животные. Подводный рай, в котором отдыхали моряки, изнуренные железом, реакторами, скоростями океанской погони.
Он помнил, как громили эту нарождавшуюся подводную цивилизацию. Резали автогеном фантастический, заложенный на стапелях «наутилус», продавая на металлолом изысканной красоты оболочку, и конструктор рыдал, видя, как расходится огненный шов на теле его дивного детища. Разведчики НАТО шныряли в секретных НИИ, грузовиками вывозили карты морского дна, топографию подводных хребтов, морских долин и глубинных впадин. Драгоценная картография невидимого миру «театра военных действий», где кружили карусели подводных лодок, шла охота за «пларбами», скользили стальные громады. Агенты «Неви енелайсес» выгребали из КБ уникальные приборы, подводные прицелы и дальномеры, сведения о течениях и зонах турбулентности, горизонтах соленой и пресной воды. Отчеты о всплытиях у Полюса среди полярных сияний. Судовые журналы кругосветных подводных походов. Случались одна за другой аварии на флоте – гибли экипажи, тонули батискафы, выходили из строя гидрофонные цепи, протянутые вдоль морских границ государства. Умирали от скоротечных инфарктов конструкторы и творцы. То были удары врага, громившего океаническую мощь СССР. Потопление крейсера «Курск», как и сожжение космической станции «Мир», были диверсиями агентов Америки, засевших в Кремле.
В проектном институте, где создавалась архитектура подводного города, выращивались вишни, способные цвести на дне океана, изучалась возможность человека дышать кислородом воды, теперь размещалась дискотека. Ночь напролет наркотическая молодежь под галлюциногенную музыку раскачивалась в трансовых танцах, и лазеры вырывали из тьмы пятна обескровленных лиц.
Он задохнулся от бессилия. Приложил помертвелую ладонь к своему холодному лбу.
Эти стихи были навеяны учениями о ноосфере, запечатленной в кристаллических структурах Земли. О воде – хранительнице информации, где в каждой капле таится отпечаток исчезнувших эпох. Перелистывая гранитные страницы хребтов, читая книгу тектонических сдвигов, можно воскресить первые дни творенья. Отыскать божественный, прилетевший из Космоса импульс, который, как перст Божий, коснулся Земли, породив бесконечное развитие жизни. Самосознание камня. Чувственный мир растений. Энергетические центры планеты, откуда исходят пучки светоносных энергий, оплодотворяющих религии и культуры, великих воинов, художников и поэтов. Эти экстравагантные учения, подтвержденные экспедициями на Алтай, Южный Урал и Кавказ, рождали представления о новой физике и механике. Выводили представления о жизни за пределы «белковых тел». Рассматривали Землю, как реально-живой организм, обладавший душой, самочувствием, духовными связями с другими, живыми светилами. Одухотворенный Космос был обителью Вселенского Бога, чья молитва разлеталась по бесконечной Вселенной, и каждое слово молитвы расцветало неповторимой жизнью.
Эти учения, экспедиции, эксперименты опекались секретным подразделением госбезопасности. Оно собирало под свою длань колдунов, экстрасенсов, гадателей. Специалисты по древним языкам изучали египетские папирусы, расшифровывали руны, переводили глиняные таблички Хаммурапи. Еретические, ненаучные взгляды питали теории «телепортации», перемещение людей со скоростью света, «воспоминания о будущем», возможность прозревать грядущее, способность управлять историей.
С крушением государства этот отдел КГБ был закрыт. Весь банк информации, вместе с «провидцами» и «колдунами», исчез. Приборы, построенные по рекомендациям спиритов и теософов, были поломаны. Наиболее продвинутые парапсихологи оказались в «психушках», где их залечили транквилизаторами. Другие стали коммерческими звездочетами, плутовскими магами, жуликоватыми астрологами. И лишь по косвенным данным Сарафанов мог судить, что прерванные в России работы продолжаются в спеццентрах Америки и Израиля.
Непримечательное здание, где размещался секретный отдел КГБ, был передан японским коммерсантам, которые открыли ресторан японской кухни, где гурманы под потолком с резными драконами вкушали заморские яства, воображая себя самураями, культивируя в себе фантомы чужой культуры.
Часть экспериментальных данных, отчеты о «неопознанных объектах» и «аномальных явлениях», имена и адреса засекреченных «волшебников» и «пророков» хранились на дискетах в драгоценной коллекции.
Он смотрел в озаренную глубину сейфа, где мерцали прозрачные пеналы с дискетами. Сейф был потаенной пещерой, куда он снес сокровища, завалил вход плитой, сберегая от врагов несметные драгоценности. На ленточках магнитной пленки была записана формула жизни, генетический код «русской цивилизации», ее нематериальный образ, ее бестелесная тень. Советская страна представлялась ему громадной, красного цвета женщиной, в чреве которой вызревал таинственный дивный плод. Ирод, «царь иудейский», который не умирал никогда, присутствовал в каждой исторической эпохе, из века в в век совершая избиение младенцев, – этот жестокий убийца напал на дремлющую «красную женщину». Вонзил нож в ее беременный живот. Пронзил «красное чрево», заколол младенца во чреве. Иссеченный из материнского лона, беззащитный и недоношенный, младенец был изрезан на куски злодейским царем. Убивая советскую Богоматерь, тот уничтожал ее нерожденное чадо. Закалывал Агнца, сулившего миру спасение, возрождение в чуде, райское совершенство. Но он, спаситель, выхватил из-под ножа убийцы трепещущие живые ломти, унес в потаенную гробницу. Сберегал драгоценные останки, нетленные, наполненные таинственной жизнью мощи.
Эта библейская аналогия вдохновляла его. Придавала его миссии сакральный храктер. Приобщала к священной истории. Он совершил подвиг, сберегая для будущего человечества ген «русской цивилизации». Сейф был священной гробницей, где убиенный младенец ждал своего воскрешения. Свет, исходивший из сейфа, был мягкий, мистический, неземного происхождения, – подобие «света фаворского». Дуновение, которое излетало из сейфа, казалось чуть слышным дыханием спящего чада. Прозрачная вспышка, вихрь турбулентного воздуха, сопровождавшие открытие сейфа, были полетом вспорхнувшего ангела, сторожившего святой саркофаг.
Он созерцал содержимое тайного хранилища, словно молился над ракой святого.
Столь пафосно он воспел концептуальную школу, именуемую «Клубом Великанов». Школа занималась управлением сверхсложных объектов, сложнейшим из которых являлось общество. Используя эту теорию, воздействуя на общество, власть не подавляла его, не травмировала, а усиливала развитие, ускоряла или замедляла его ход, меняло вектор. Навсегда уходили в прошлое ужасы репрессий, кровь и слезы ГУЛАГа, грубое, с неисчислимыми жертвами, повелевание. Оснащенная научными методами власть гармонично устраняла общественные противоречия, превращая конфликты в творчество. Столь громадный многомерный «объект», каким являлся Советский Союз, с гигантской экономикой, разноязыкой культурой, необозримыми пространствами и тенденциями, захлебывался в развитии. Тормозился неверно принимаемыми решениями. Накапливал неразрешимые противоречия. Теория «Великанов» предполагала новые возможности управления, истинную его «перестройку», когда
