Ксена с трудом отлепилась от стены и села на кровать.
– Ваши ритуалы иррациональны, – сказала она. – Некоторые вообще не поддаются осмыслению.
Андрей повернулся и молча посмотрел Ксене в лицо. Сколько же ей все-таки лет?
– С одной стороны, невообразимая распущенность, с другой – огромное количество условностей, – продолжала она. – В этом невозможно разобраться. Главное, отсутствует единый алгоритм.
– Но это же замечательно?
– Нет, – она мотнула головой. – Это сложно.
– Вы рассуждаете, как подросток, которому нужно быстро, много и все равно, с кем.
– Откуда вам знать, о чем я говорю? – возмутилась Ксена.
– Вы сегодня пахнете иначе.
– Это, наверно, этиловый спирт.
У Андрея закружилась голова.
– Волнуетесь? – спросил он. – Не нужно. Алгоритмы существуют, только они не всем известны.
– Мне не о чем волноваться, – заявила она. – Подробней об алгоритмах. Пожалуйста.
– Вы их знаете. Выбирайте самый простой, прямая дорога короче.
– А вам не кажется, что в данный момент это ваша забота?
Андрей равнодушно хмыкнул и потянулся за графином.
– Ну ладно, – нетерпеливо бросила Ксена. – Вы не могли бы…
Он затрясся от смеха:
– Во множественном числе это звучит особенно смело.
– «Вы» – это не множественное число.
– Ты меня поняла.
– Хорошо, «ты». Ты не мог бы…
– Быстрее!
– Что?..
– Быстрее! – приказал Андрей.
– Какое хамство… – прошептала она. – Ладно, Волков. Ты…
– Еще быстрее, – сказал он, глядя ей в глаза.
– Волков… ну трахни же меня. Трахни меня, Волков.
«Welcome! Welcome! Welcome!» – бежало впереди бесконечное приветствие.
Андрея толкнули в спину. Процедив «сорри», он отошел от эскалатора и часто заморгал. «Шереметьево». То ли третье, то ли четвертое.
Андрей двинул плечом и обнаружил, что держит в руке чемодан. Не большой и не тяжелый. Возможно, полупустой, с каким-нибудь хламом, который…
Правильно, путешествовать налегке свойственно юным бродягам, но не респектабельному джентльмену. Он опустил голову: хорошие туфли и дорогой костюм. Ногам было удобно, хотя обувь казалась слишком большой, явно не его размера.
– Разве у меня не сорок третий? – прошептал он.
– Заканчивается регистрация пассажиров на рейс «Москва – Найроби», – объявили в зале.
Андрей машинально вернулся к эскалатору и, только встав на ступеньку, понял, что не представляет, куда он идет. Едва эта мысль успела оформиться, как ее сменила другая:
Оказывается, он знал и это. Странно: нельзя сказать, что Андрей об этом забыл, однако, чтобы вспомнить, ему потребовались определенные усилия. Как будто необходимая информация хранилась в отдельных ячейках, каждая из которых была закрыта уникальным ключом. Во всяком случае, понять все сразу Андрею не удавалось.
Сойдя с эскалатора, он пошел к столу регистрации и вновь замер.
Он летит в Найроби… Зачем?
Андрей растерянно достал билет, но с места не сдвинулся.
Девушка за стойкой приветливо улыбнулась:
– Сэр, если вы летите этим рейсом, прошу вас поторопиться. Регистрация уже закончилась. – Не дождавшись ответа, она посмотрела в свой монитор. – Господин Мамонтов? Пожалуйста, поспешите, все пассажиры уже на борту.
– Я не Ма… – начал было Андрей, но осекся.
Он поднес билет к глазам, но желтый прямоугольник с красным уголком «VIP» тут же перестал его интересовать. Рука, в которой Андрей держал пластиковую карточку… Эта рука была чужой.
– Я никуда не лечу, – заявил он.
– Сожалею, – отозвалась девушка. – Сдать билет вы можете на первом этаже.
Развернувшись, он устремился к полированной стене.
– Господин Мамонтов, касса возврата внизу!
– Да, да, – пробормотал Андрей, не отрывая взгляда от зеркальной поверхности.
Навстречу ему, размытый и чуть искаженный, шагал мужчина с легким чемоданом. Классическая, как у политика, стрижка и солидный костюм. Очки в золотой оправе без диоптрий. Андрей их не чувствовал, словно давно привык, и лишь увидев в зеркале, сообразил, что смотрит на мир через стекла. Он медленно снял очки, чтобы лучше разглядеть лицо, хотя и так уже знал, что не ошибется. Это лицо Андрей помнил. Да и фигура… У Володи Серого был такой торс, что не скроешь никаким пиджаком.
Андрей остановился возле стены и, отпустив чемодан, приложил к ней ладони. Из зеркала на него смотрел Серый, в этом не было никаких сомнений. Владимир, которого, как и всех, разорвало в клочья, едва Дантист соединил контакты. Разве что окно… Но ведь оно было закрыто, и Серому до него оставался целый шаг. Неужели это возможно – выскочить, пока кто-то нажимает на кнопку?
