Это приводило Инесс в ужас.
— Да я на тебя аркан накину, — отвечала она, — и так поведу по округе. Вот уж тогда все узнают, каков ты. Может, ты этого и хочешь?
— Чего бы я хотел, — мечтательно говорил Скроуп, — так это как следует, смачно на тебе поскакать. Вставить мою штучку туда, где ей хочется оказаться. Чего бы я хотел — так это дрючить тебя, пока у тебя глаза не повылазят… Чего бы я хотел…
Саттону она рассказала обо всем на следующее утро, когда муж пришел домой позавтракать — перерыв, который они позволяли себе рано поутру, пока пижоны не потянутся к их крыльцу, размахивая руками и вопя, как хорошо пахнет здешний воздух. За окном ветер хлестал увядшую траву. Меньше всего Инес хотелось обсуждать это, но и молчать она тоже не могла.
— Мне противно говорить об этом, Саттон, но Кар Скроуп вот уже две недели пристает ко мне со всякими гадостями. Я думала, он успокоится, вот и не говорила тебе, но он все продолжает.
Муж положил на стол окровавленный моток шерсти.
— Что-то у нас неладно с овцами. Две сдохли, одна совсем плоха, одну кто-то уволок, еще одна хромает.
Саттон поднял чашку кофе, подул на нее и стал медленно посасывать напиток, как будто это был расплавленный металл; запах шалфея поднимался от его рук.
— Ты слышал, что я сказала про Кара Скроупа? О том, что он ко мне пристает? Уперся, как баран.
— Думаю, это собаки. Судя по отпечаткам лап, размером с койота.
— Я пригрозила Кару, что скажу тебе, а ты ему покажешь, где раки зимуют. А он — хоть бы хны.
— Господи, только бы не наши собаки! Я уже пару дней не видел Пози.
— У меня и так жизнь трудная, так не хватало еще соседа — сексуального маньяка, который ко мне пристает. Надеюсь, мой муж сможет за меня постоять.
Саттон встал, вышел на крыльцо, потом вернулся к столу.
— Ну, это не Пози. Она на крыльце сидит, с больной лапой. Я и забыл. Значит, не она.
Собака смотрела на хозяина и зевала, подняв одно ухо и ловя левым глазом солнце, как стеклянный красный шар.
— Ты должен пойти к Кару и вставить ему как следует. Надо с ним пожестче — пусть знает… Каково мне, думаешь, когда он целыми днями дрочит на меня свое сморщенное украшеньице?
— Да. Схожу-ка я к Кару, спрошу, не видел ли он чего, не пропадал ли у него теленок…
— Ага, сходи, — сказала Инес. — Сходи, — голос ее напоминал крик подстреленного журавля. Она вдруг вспомнила, кто когда-то они были одной шайкой-лейкой, — эта троица: Вренч, Скроуп и Маддимэн, — и у них были тогда веселые денечки, у этих свинтусов поганых.
Поздним утром троица нью-йоркских дамочек-юристок заблудилась. Туристки позвонили по сотовому, который Сеттон велел им брать с собой, когда пойдут гулять, или уж по старинке держаться за длинную веревку, привязанную к перилам на крыльце дома, чтобы по этой веревке можно было разыскать отбившегося туриста, который дымком, поджигая траву, сигналит о своем местонахождении.
— Инес, мы потерялись, — сказала дамочка так, как если бы это хозяйка ранчо приказала им разгуливать где ни попадя, — а тут кругом волки. В трубке послышалось учащенное дыхание.
Саттон как раз подвел итог в своей записной книжке Великого Вождя.
— Это не волки, а койоты. Опишите, что видите вокруг, и мы вас разыщем.
В ответ голос в трубке начал рассказывать про оранжевые камни, забор из колючей проволоки и глухое, заброшенное место.
— Забор большой или так себе?
— Ну, забор как забор…
Послышался свист — или это ветер? На столе лежали брошюры о налогах и счета — месяц работы, а все равно они в долгу как в шелку.
— Камни большие. Большие такие камни.
— Думаю, они в балке у Кара, — сказала Инес Саттону. — Пойду и выведу их оттуда. Но если он там, придется прихватить револьвер.
— Возьми машину. Если дамочки действительно там, это в четырех километрах отсюда.
— Преподам им урок….
Но она знала, что все будет не так, и сказала Маддимэну, что он сам, если хочет, может ехать туда на фургоне и красоваться на переднем сиденье в обществе трех женщин — вот уж он получит удовольствие, — и пусть он завезет их к Кару Скроупу и покажет ему, может, Скроуп положит глаз на одну из них, а от нее отстанет. А лично она предпочитает ехать верхом, и поедет. Инес повертела в руках счет за питание и заключила:
— Хорошо, что этот налог мы вернули.
Туристки клялись, что действительно видели волков. На них были джинсы, спортивные ботинки, жакеты и шейные платки. Ветер превратил их прически бог знает во что.
— Я знаю, о чем я говорю, — заявила юрист по фамилии Глаккен. — Я сотни часов наблюдала за волком, когда вела дело человека, который держал волка у себя дома и пытался выдать его за сторожевую собаку. Это дело у нас в картотеке ДНА занимает целый бит.
— Ладно, ранчо вон там. Видите дымок? Это затопили камин. Идите к ранчо по дороге, на юг, только закройте за собой калитку. Саттон по дороге вас встретит и подбросит на грузовике. Про калитку не забудьте.
Инес ехала вдоль балки. Справа от нее в кустах вдруг появилась большая волчица и уставилась на нее косыми глазами. Мех животного дрожал от страстного желания броситься на жертву. Не раздумывая, Инес достала аркан, затянула петлю и метнула лассо. И тут она потеряла несколько мгновений, возясь с сигнальным рожком, — а волчица тем временем взметнулась в воздух, и каурая кобыла заржала. Волчица отскочила и присела на задние лапы, кобыла заржала во второй раз и отступила назад на двух задних ногах, как цирковая лошадь, а затем упала на колени, опустила голову и яростно брыкнулась; Инес перелетела через живую изгородь, упала подбородком вперед — и конец: шея сломана, рот открыт, нижние зубы намертво впились в красную глинистую землю. Аркан выпал у нее из рук, а волчица с воем убежала в кусты.
Через неделю после похорон Саттон Маддмэн выставил ранчо на продажу и собрался переезжать к дочери в Орегон. Его сестра вместе с мужем приехали из Рок-Спрингс — помочь вдовцу упаковать вещи и отобрать то, что будет отправлено на аукцион.
— Как насчет этих ложек, красной подушки и этих шпор, Сатти? Они ничего — с кометами… Только грязные.
— Они были на Инес, эти чертовы шпоры, когда все приключилось. Они принесли нам несчастье. — Его голос дрогнул, в горле появился комок. — Не хочу их видеть. Пусть тоже пойдут с молотка.
Когда Саттон возвращался в фургоне, вместе с туристками, он наткнулся на мертвую жену, вгрызшуюся зубами в красную землю штата Вайоминг. Он застрелил кобылу Инес прямо у них на глазах.
Местные жители поговаривали, что никакого волка и в помине не было, что у туристок просто случилась обычная для горожан с Восточного побережья истерика; небось обычный пес убежал из какого- нибудь туристического кемпинга. То-то обрадовался хозяин, увидев на вернувшейся собаке превосходный аркан Инес.
Техасские парни
Усадьбу Маддимэна переименовали. Теперь она назвалась Галактическим ранчо. Франк Фэйн, ее
