под Ленинградом), он отмечал: «Запоминается образ талантливого танкового начальника, командира батальона советских добровольцев—танкистов Армана (Поля Матисовича Тылтыня). Человек, влюбленный в свое дело… он всей своей большой душой сочувствует правому делу испанского народа, не щадя сил и жизни, в сложных условиях горной Испании беззаветно храбро сражался с численно превосходящим врагом и всегда выходил победителем. Грамотный танковый командир, умный и чуткий товарищ — таким встает Арман со страниц «Междубурья».[3]
Осенью 1934 года Катукова переводят в 134–ю танковую бригаду и назначают начальником оперативного отделения. Бригада стояла в Киеве. Сборы были недолгими, документы уже на руках. Оставалось проститься с товарищами и комбригом.
Тылтынь протянул руку:
— Видите, как все складывается хорошо. Я желаю вам успехов на Академических курсах!
— Как на курсах? — не понял Михаил Ефимович. — Я еду в Киев на должность начальника оперативного отделения.
— Совершенно верно. Но есть еще один приказ: вы сдаете должность своему заместителю — и прямехонько в Москву.
Вот так получается в жизни: человек предполагает, а начальство располагает. Около года учился Катуков на Академических курсах тактико—технического усовершенствования (АКТУС) при Военной академии механизации и моторизации. За короткий срок предстояло пройти напряженный курс. Обширные знания давались здесь по материальной части танков, находящихся на вооружении Красной Армии, и радиоделу. Особое внимание уделялось и тактике — учению об использовании бронетанковых войск в бою. Теоретические знания закреплялись на танкодроме, что также было немаловажно в командирской практике.
Летом 1935 года учеба закончилась, и Катуков вернулся в 134–ю танковую бригаду. Командовал бригадой С.И. Богданов, впоследствии маршал бронетанковых войск, дважды Герой Советского Союза. Семен Ильич обрадовался возвращению Катукова:
— Поздравляю с окончанием курсов! Где намерены использовать полученные знания?
— Как и предписывалось раньше, на оперативной работе.
Штабная работа полностью захватила Катукова. Он был доволен: в оперативном отделении сложился спаянный, творческий коллектив, способный решать сложные оперативно—тактические задачи — быстро, умело, со знанием дела. Свое умение люди показывали на практике во время командно—штабных учений, которые проходили, как правило, южнее Киева. В сентябре 1935 года состоялись большие Киевские маневры — важное событие в жизни Красной Армии. В них участвовали различные рода войск: пехота, конница, воздушно—десантные, артиллерийские, танковые, авиационные части и соединения. В ходе учений на практике отрабатывалась теория глубокой операции, разработанная в конце 20–х — начале 30–х годов. Ее разработчиками были известные военачальники — М.Н. Тухачевский, А.И. Егоров, К.Б. Калиновский, В.К. Триандафиллов, Г.С. Иссерсон, Н.Е. Варфоломеев и другие.
Войска одной из сторон — «синих» должны были прорвать оборону противника — «красных», затем, сочетая удары с фронта с ударами в глубине, устремлялись вперед, чтобы окружить и уничтожить силы противоборствующей группировки.
Прорыв осуществлялся стрелковым корпусом, усиленным танковыми батальонами и артиллерией РГК, и развивался кавалерийским корпусом при поддержке крупного воздушного десанта.
В маневрах задействованы были войска Харьковского и Киевского военных округов. «Синими» — наступающей стороной — руководил командующий войсками Харьковского военного округа Иван Дубовой, «красными» — обороняющейся стороной — Семен Туровский, заместитель Дубового. Учения проходили на территории Киевского военного округа под общим руководством его командующего Ионы Якира.
12 сентября разыгралось невиданное доселе «сражение». Все попытки «синих» занять переправы на Днепре и захватить Киев успешно отбивались «красными». Через два дня «синие» под прикрытием истребительной авиации выбрасывают воздушный десант, крупнейший в истории мировых армий, в районе Бровары, Требухово, Княжичи.
Четвертый день учений был особенно напряженным. 45–й механизированный корпус, в который входила 134–я танковая бригада Богданова, переправившись через реку Ирпень, стремительно выдвинулся в район Мотыжинского леса, создавая угрозу 17–му стрелковому корпусу и выходя в тыл 24–й и 44–й стрелковым дивизиям. «Синие» вынуждены были приостановить наступление на Киев.
Во время учений Катуков во всей полноте почувствовал важность и ответственность оперативной работы, от быстроты и качества которой зависело очень многое. Изрядно пришлось потрудиться в тот момент, когда наступающая сторона, перегруппировав свои силы, готовилась к атаке на Киев, обороняющаяся — к ее отражению.
В районе Гуровщины 45–й механизированный корпус был неожиданно атакован стрелковыми подразделениями и конницей. Завязались затяжные бои. Командир корпуса Антон Борисенко приказал 134–й танковой бригаде оказать поддержку 24–й и 44–й стрелковым дивизиям, попавшим в окружение на реке Ирпень. Дивизии заняли круговую оборону, а с наступлением ночи готовились прорвать кольцо окружения.
Бои продолжались с нарастающей силой. Стало очевидно, что они будут носить затяжной характер. И тут последовал отбой военным маневрам.
После разбора учений были сделаны определенные выводы, которые нашли свое отражение в приказе наркома обороны К.Е. Ворошилова от 22 сентября 1935 года: «Маневры Киевского военного округа текущего года, насыщенные массовым применением всех новейших средств боевой техники, полностью носили характер современного боя. Обстановка этих маневров постоянно ставила все рода войск в самое сложное положение и предъявляла очень высокие требования ко всем участникам от рядового бойца до высшего командира».[4]
Руководя оперативным отделением 134–й танковой бригады на протяжении нескольких лет, Катуков вырос в опытного специалиста, знающего и любящего свое дело. Не случайно в 1937 году его назначили начальником штаба 45–го механизированного корпуса. Комкор Н.Д. Веденеев был уверен: Катуков не подведет не только на учениях, но и в реальном бою.
Штаб корпуса четко и слаженно действовал во время летних маневров. Михаил Ефимович внимательно следил за ходом «боя», поразительно точно чувствовал, когда и где нужно ввести в прорыв основные силы, чтобы добиться успеха — прорвать фронт «противника», нанести удар на глубину десятков километров.
КТО ВЫ, ГЕЙНЦ ГУДЕРИАН?
Визави Катукова Гейнц Гудериан — полная противоположность. Если Катуков по своему происхождению, как говаривали в прошлом, — пролетарская косточка, то Гудериан — военная. В своем роду он представлял второе поколение военных…
Родился будущий танковый генерал в семье кадрового офицера Фридриха Гудериана 17 июня 1888 года. Место рождения — небольшой городок Кульме (Хельмно) на Висле. Отец служил во 2–м Померанском егерском полку. Чин имел небольшой — обер—лейтенант. Гейнц весьма сдержанно писал о своем отце, хотя и считал его «образцом человека и солдата», так же, как и о матери Кларе Киргоф. Дальние родственники как по отцовской, так и по материнской линии были либо помещиками, либо юристами, проживали в области Варта, в Восточной или Западной Пруссии.
Фридрих Гудериан, как человек военный, часто менял место службы. В 1900 году его перевели из Эльзаса в Лотарингию. Тогда еще эти районы принадлежали Германии. Дети — Гейнц и Фриц — учились сначала в школе, затем были отданы в кадетский корпус в Карлсруэ. Семья жила на скромные средства. Фридрих Гудериан считал, что сыновья, получив военное образование, будут в дальнейшем обеспечены за счет государства. К тому же кадетский корпус давал неплохое образование, которое соответствовало любому гражданскому учебному заведению.
