недостаток — горяч в бою. Его постоянно надо было сдерживать, чтобы не лез в пекло. Недавно подполковник Меньшов, командир 124-го танкового полка, тоже проявил лихачество, попал под удар противотанковых орудий и погиб. Говорят, на миру и смерть красна, но у Гетмана было иное правило: «Выжить и победить».
У Косой Горы хлопот было немного, гарнизон этой деревни разгромил мотострелковый батальон под командованием Галеева, а вот бой у Струкова принял затяжной и ожесточенный характер. Танкисты там дрались не на жизнь, а насмерть. Спустя годы генерал Гетман написал об этом бое горькие, но правдивые строки: «Сейчас нет возможности описать героизм и подвиги наших танкистов и мотострелков. Отмечу лишь, что в этом бою пал смертью героя наш замечательный разведчик, командир 112-го отдельного разведывательного батальона майор А. П. Пальцев, а подполковник М. К. Скуба получил тяжелое ранение и отправлен в военный госпиталь Тулы»[67].
14 декабря 1941 года немцы были разгромлены у Струково, Горюшино и Косой Горы. Началось наступление на Ясную Поляну, известный на весь мир музей-заповедник.
Отдавая приказ командирам, Гетман просил вести только прицельный огонь, чтобы — упаси бог! — не повредить музейные здания. Ведь Лев Толстой — слава и гордость России!
Беспокойство комдива было вполне обоснованным. Война разрушила сотни и тысячи памятников и памятных мест. Понятно, что воссоздать их в первоначальном виде вряд ли когда-нибудь удастся.
Андрей Лаврентьевич потом отмечал в своих мемуарах: «Легко представить, с каким чувством приближались мы к месту, где гений русской литературы создавал свои вечные творения. Нами владело глубокое волнение, и мы были счастливы тем, что нам выпала честь освобождать Ясную Поляну. При подходе к ней мои мысли были сосредоточены на одном: надо освободить Ясную Поляну, не нанеся ей разрушений»[68].
Отступая, гитлеровские оккупанты сожгли многие здания музея, надругались над могилой великого писателя. Гневом и ненавистью горели сердца советских солдат, освобождавших родную землю.
Танковая дивизия с тяжелыми боями шла вперед. Военный совет 50-й армии высоко оценил ее действия: «При переходе в наступление дивизия сыграла решающую роль по разгрому 296-й пехотной дивизии противника и быстром овладении его опорными пунктами Косая Гора, Ясная Поляна, Щелкино.
За время этих боев личный состав дивизии показал искусство боев днем и ночью, хорошую маневренность, слаженность управления, умение проводить глубокие охваты и обходы противника»[69].
С 17 декабря дивизия продолжала наступать в составе подвижной группы генерал-майора В. С. Попова. Эта группа должна была содействовать 49-й армии в разгроме алексинской группировки войск противника и овладении городом Калугой.
На совещании в штабе 50-й армии командарм И. В. Болдин, ставя задачу соединениям и частям, проинформировал о том, что между 2-й танковой и 4-й полевой армиями противника образовался разрыв. Подвижной группе предстоит, воспользовавшись растерянностью Гудериана, проникнуть в эту брешь и нанести удар по Калуге. Маневр ее будет обеспечивать 290-я стрелковая дивизия с юга, с севера — 258- я.
Для более эффективного использования 112-й танковой дивизии на правом фланге 50-й армией были приданы 131-й танковый батальон, вооруженный танками КВ и английскими «Валентайн», 447-й полк корпусной артиллерии и 34-й дивизион гвардейских минометов.
Предстоял трудный рейд. Чтобы пробиться к Калуге, надо было преодолеть оборону врага, форсировать Оку. Было известно, что мосты везде взорваны, а те, что уцелели, усиленно охраняются. Немцы, захватив город 13 октября, создали здесь крупную базу снабжения своих войск, надеясь отсидеться до весны.
Командующий подвижной группой генерал-майор В. С. Попов отдал приказ, гласивший: «154-й стрелковой дивизии с гвардейским минометным дивизионом, ротой фугасных огнеметов утром 19.12.41 г. сосредоточиться в районе Ильинки, Жалево, Крутые Верхи. Основной маршрут движения Лубна, Дроково, Ханино, Юрово, Алексеевское, Ильинка. Большой привал в 24.00 в районе Ханино, где пропустить части 112-й танковой дивизии Гетмана»[70].
Используя ночное время, сильный снегопад и лесную местность, соединения подвижной группы скрытно прошли линию фронта (она не была здесь сплошной) и вышли к 20 декабря на ближние подступы Калуги, в лесной массив южнее населенных пунктов Пучково, Некрасово и Секиотово.
Атака Калуги назначена была на 20 декабря, но Военный совет 50-й армии перенес ее на сутки позже, дал возможность подтянуться отставшим частям, чтобы они могли привести себя в порядок после 100- километрового марша.
Ночь Гетман провел почти без сна. Одна за другой возвращались группы лыжников-разведчиков, ходивших к Оке. Они докладывали: противник встревожен, готовится оборонять город всеми силами и средствами.
План атаки был расписан по часам и минутам. 154-я стрелковая дивизия генерала Я. С. Фоканова действовала из района Пучково — Некрасово в направлении железнодорожного вокзала, 112-я танковая — из Секиотова поддерживала атаку пехоты, 31-я кавдивизия подполковника М. Д. Борисова из района Тинино — Пучково наступала в направлении городской площади. Проблема заключалась в том, удастся ли переправить танки? Лед на Оке тонкий, вряд ли выдержит тяжелую технику, а мост еще предстоит отбить у противника.
Утром 21 декабря пурга ослабла, но мороз усилился. Гетман, кутаясь в старую бурку, вместе с начальником оперативного отдела майором Фирко и начальником отдела связи капитаном Гринштейном отправился на НП. С минуты на минуту начиналась атака.
В 6.00 артиллерия и гвардейские минометы дали залп по северному берегу Оки на участке спичечной фабрики «Гигант» и в районе моста. Второй залп обрушился на северную часть города и на район железнодорожного вокзала.
Пока шла артиллерийская подготовка, соединения подвижной группы подошли к Оке и заняли небольшой плацдарм. Тяжелый бой развернулся за мост. Враг отчаянно сопротивлялся. Частям генерала Фоканова и мотострелкам 112-й танковой дивизии удалось по льду переправиться на противоположный берег.
Бой усиливался с каждой минутой. Гитлеровское командование стянуло к городу крупные силы, задействовало все имеющиеся у него резервы. О ходе боев под Калугой генерал Гальдер записал в своем дневнике тревожные строки: «Критическое положение создалось в районе южнее Калуги. На этом участке противник прорвался от Одоева и ворвался в город Калугу. Отбросить его удалось только после подброски одного охранного полка»[71].
К 22 декабря плацдарм на северном берегу Оки был расширен, и Гетман отдал распоряжение начать переправу мотострелковых батальонов. Командиру 124-го танкового полка капитану Малышу, заменившему подполковника Меньшова, приказал вместе с пехотинцами генерала Фоканова овладеть мостом и продвигаться к центру города. Максим Скуба со своим полком прикрывал с тыла позиции дивизиона гвардейских минометов и штаб дивизии, которые могли подвергнуться атакам врага с запада.
В ночь на 24 декабря противник перебросил к городу новые подкрепления — из Малоярославца прибыла 20-я танковая дивизия. В районе Новодевичьего монастыря, откуда хорошо просматривались берега Оки, появились немецкие минометные и артиллерийские батареи.
Обстановка накалялась. Контратаки немцев следовали одна за другой. Им удалось не только потеснить советские войска, но и занять населенные пункты Пучково, Тинино и Ромоданово.
На КП Гетмана позвонил генерал В. С. Попов, спросил о потерях, дал понять, что надо продержаться еще хотя бы сутки: Болдин и Захаркин подтягивают к Калуге главные свои силы.
Все попытки захватить Калугу заканчивались неудачей, и тут не только вина командования подвижной группы генерала Попова или полковника Гетмана. Причин затянувшихся боев много: недостаток сил и средств, утрата тактической внезапности, отсутствие опыта уличных боев, задержка с форсированием Оки, слабая авиационная поддержка.
Противник же очень быстро реагировал на меняющуюся обстановку, перегруппировал свои пехотные дивизии, бросил в бой танковую дивизию и все тыловые части.
Уроки, конечно, извлекать пришлось, и новую атаку на город надо было готовить тщательно. В связи с
